Белый ворон - [14]

Хотя, как мог, успокоил Рябова, однако пока последнее предположение не будет досконально проверено, мне рано задумываться о полном спокойствии. Только при таком трепетном отношении к делу и тщательному анализу поступков окружающих можно сохранить относительно неплохое самочувствие с надеждой, что меня в этом не попытаются переубедить с помощью последних достижений науки и техники по части использования динамита в базарно-рыночных отношениях.

Одно уже точно знаю: менты взяли Олиного благоверного по делу. Потому что я в свое время приторговывал компьютерами и прекрасно осведомлен: в любой конторе, имеющей отношение к продаже некогда диковинной оргтехники, без особого труда можно найти, как выражался мой покойный тесть, “два вагона вошей”. Пусть даже доходы от такого бизнеса не прежние, но все равно навар есть. Особенно, если не забывать: наши законы созданы для того, чтобы их нарушать. Ну, быть может, кто-то не пытается этого делать, что говорит только о недостаточной профилактической работе отечественной психиатрии. Торговать компьютерами в наших условиях, соблюдая все инструкции и подзаконные акты, имеет смысл лишь той фирме, которая не скрывает намерений стартовать прямо в трубу.

Приятно, конечно, отметить: мы с Котей были одними из первых поставщиков тогда еще невиданной техники на безобъятные для элементарных калькуляторов просторы оставшейся в прошлом родины. Котя продлевал агонию капитализма лесом, металлом и всем остальным, что в избытках валялось где ни попадя. Мельхиор – и тот на свалках гнил; помню, я без труда прикупил в Южноморском пароходстве пару тонн этой радости, и каждая вложенная копейка обернулась жалким долларом.

Жалким, потому что я по простоте душевной продал металл и на том успокоился. Зато Котя действовал по-другому. На вырученные деньги он закупил компьютеры и первым ввез их в наш город, получив десять тысяч процентов навара. Однако слишком задрать нос своему давнему дружку я все-таки не позволил, а специально вслух при нем подсчитал: после того, как перегнал чуть западнее Чукотки всего два холста Венецианова и разбартеровал их на вагон компьютеров, собранных в тайваньских сараях, процент навара рванул за тридцатитысячную шкалу.

После таких трудовых свершений на благо родины сейчас торговать компьютерами мне экономически невыгодно. Я ведь никогда не останавливался на достигнутом, но пресловутые десятки тысяч процентов прибыли даже мне уже кажутся волшебным сном золотого времени. Пусть другие этим занимаются. В том числе Юрик.

Может, кто-то считает: компьютер нужен для работы. Нужен, не спорю. Однако в том-то вся загвоздка, что большинство покупателей использует умную машину в качестве игровых автоматов и магнитофонов. Добрая половина фирм, прикупившая этот товар, действовала весьма логично. А как же иначе? Шикарный офис, кожаная мебель, длинноногая секретутка… Чего не хватает для полного интерьера – нетрудно догадаться.

Вот потому торговля неплохо идет у тех, кто занимается не по-настоящему хорошей техникой, а явной дешевкой. Иначе отчего местный компьютерный бизнес основан на одной-единственной элементарной операции – ввозе комплектующих при последующей сборке?

На многие виды товаров у нас цены куда круче, чем на мировом рынке. Однако, на компьютеры – в два раза ниже. Парадокс или утешение тому самому среднестатистическому гражданину с месячным жалованьем, равным сдельной оплате негра за день труда на плантации, – не важно. Важно другое. Если фирма продает компьютер дешевле, чем он стоит в той Японии или даже Польше, менты уже могут закатывать рукава.

Учитывая налоги, таможенные пошлины, транспорт и прочие охраны – эндээсы, так себестоимость собранного в полуподвале компьютера будет вдвое выше, чем на том самом мировом рынке.

Комплектовка почти на сто процентов ввозится сюда нелегально. При этом контрабандисты не тащат на себе груз в спецбашмаках с коровьими отпечатками, а элементарно поставляют его как комплектующие для станков с числовым программным управлением через заводы. Вот интересно: производство падает, эти самые фабрики-заводы стоят, а комплектующие к их неработающим станкам прут с удвоенной энергией. При всем этом крайним почему-то оказывается только мой заместитель при Оле.

Быть может, Юрик внедрил какое-то ноу-хау, и менты взвыли дурным голосом? К тому, что реальные характеристики компьютера явно не соответствуют цене реализации, они, наверняка, привыкли. У ментов самих такая техника в избытке. Если нашему мужику подковать блоху по силам, то подделать штамп или ярлык на деталях в лучшую сторону для него вообще раз плюнуть. Вот и стоит у чайников какой-нибудь центровой “Пентиум”, нафаршированный таким хламом, назвать который по-настоящему компьютером язык не поворачивается.

Пусть он выворачивается у бизнесменов, когда чайники к ним бегают. “Караул, техника из строя вышла, я пару дней супермена Субзеро по экрану ножом гонял, а теперь эта зараза, как на кнопки не дави, где-то запряталась, на честный бой бздит выйти“. Сам не раз видел, как в подобной ситуации подкатывается к чайнику самый главный спец по лапше компьютерного свойства и популярно начинает ему объяснять, отчего персоналка саботажем занимается. Его речь состоит из сплошного потока умных терминов, среди которых картридж, модем и прочие драйвы-байты – самые элементарные. Чайник в который раз убеждается – глупее его в окружающей природе бывает только бык, получивший кувалдой между рогов. В конце концов он соглашается: видимо, впопыхах наступил не на ту клавишу, сам виновен, а потому просит фирму позабыть о словосочетании “гарантийный ремонт” и помочь поскорее вытащить недобитого Субзеро на экран.