Белый Ворон: Малыш - [51]

— А что, отсёк разгерметизироваться не мог?

— Мог, — соглашался курсант, — но почему именно сейчас?

— А почему в другое время? — Невозмутимо переспрашивал начальник.

— Но так не бывает! — Упорствовал курсант.

— Как не бывает? Ты ж сам сказал, что отсёк разгерметизироваться мог. Так в чём дело? Почему не бывает?

Спорить почти всегда бесполезно. Почему «почти всегда»? Да потому, что однажды итоги «линии» были успешно опротестованы. Это случилось лишь один раз за все пять лет обучения.

Телевизор чего-то распинался на его счёт. Сигнал интерканала то пропадал, то появлялся вновь. Мирла молча смотрела на Спайка. Она чувствовала, что парень ногами стоит здесь, а умом летает где-то в другом месте. И, видимо, это «другое место» не доставляет ему удовольствия. Лицо Спайка сделалось жёстким и чужим.

— Спайк, — жалобно позвала она и пальцем коснулась его руки.

Спайк вздрогнул и повернулся. Она встретилась с его взглядом и ей стало не по себе. Тоска, которая читалась в его глазах, мгновенно переползла в её душу.

— Прости меня, Спайк, — прошептала она, — я не знала. Я думала, тебе будет приятно, что по телевизору… Я дура, да?

— Ничего, — Спайк повернулся и пошёл в свою комнату, — выключи его.

Мирла послушно выключила телевизор и забралась под одеяло.

До утра она не спала. Не могла уснуть. Услышав, как хлопнула балконная дверь, Подкралась к окну и увидела Спайка. Раздетый, он стоял босыми ногами в снегу и, задрав голову, смотрел на звёзды. «Простынет ведь», — подумала Мирла, но подойти не решилась. Дождалась, когда он зашевелился и вернулся в комнату. Бросилась в постель, зарылась под одеяло и расплакалась. Впервые, плакала она не за себя, а за другого человека.

Утром подошла к нему и сказала:

— Я не предам тебя. Нужны мне эти пятьдесят тысяч!

— Я не террорист, — сказал ей Спайк.

Мирла пристально посмотрела ему в глаза и улыбнулась:

— Ты плакал? Да? У тебя глаза красные.

— Да, — не стал кривляться Спайк.

— Ты мой самый лучший друг, — стараясь утешить его, сказала она.

Аск сидел на своей кровати, ковырял ногти на ногах и недовольно сопел. Ему не нравилось, что Мирла так преданно смотрит на Спайка. Если б она на него так смотрела — он был бы на седьмом небе от счастья. А так, всё счастье достаётся не ему, а этому Спайку.

Глава 4

Полковник Шестого Управления ГСБ Артур Суркин был очень недоволен происшествием.

— Чёрт возьми! — он стоял против капитана Джека Эрвиля и испепеляющим взглядом смотрел на него, — вы что, работать разучились? Чехард был в ваших руках, а вы его упустили!

— Сработали профессионалы. — Оправдывался Джек Эрвиль. На его круглом лице выступила излишняя бледность. Он понимал, что слишком рано расслабился и оттого опростоволосился. — Всё произошло быстро. Мои люди понять ничего не успели. А главное, никаких концов не осталось. Одна машина взята в аренду, а другая оформлена на человека, который и не подозревал о её существовании. Отпечатки пальцев не обнаружены. А в салонах сработали «едалки», так что, что определить ДНК нападавших не удаётся. Очень профессионально сработано.

— Очень профессионально! — Передразнил Суркин и отошёл от Эрвиля, — вы понимаете, что это значит? Вы однажды упустили этого Чехарда и тогда вас тоже «очень профессионально» срубили с «хвоста». Не много ли профессионалов? А вы что? Вы не «профессионал»? — Он остановился у окна и не надолго задумался. — Из этого, можно сделать вывод: Чехарда кто-то прикрывает.

— Да, — согласился Эрвиль, — он с кем-то работает.

— Не с кем он не работает! — Оборвал его полковник. — Если бы он с кем-то работал, его бы не прятали от нас, как дебилы. Мы бы его не нашли. Его просто «пасут» и прикрывают. А сами остаются в тени и смотрят, кто будет дёргаться на его счёт. Вычисляют, кто работает против них. Значит так: Чехарда не трогать. Он не так опасен, как те, кто его «пасёт». Больше его не искать. Пускай следственная группа его ищет. А как найдут, мы тоже об этом узнаем. Тогда и посмотрим, что делать.

— Но он знает о Сапфирове…

— Что он знает? Что Сапфиров принял «SOS»? Это ещё ничего не значит. Доказательств нет. Иначе те, кто «пасут» его дали бы этому ход. Чем бы это для нас закончилось, тебе объяснить? Или сам понимаешь?

— Понимаю, — дрогнувшим голосом ответил Эрвиль.

— Хорошо, что понимаешь, — Суркин подошел к креслу и облокотился на его спинку, — мы имеем тревожную ситуацию. Мартер на Аквилонии и найдут его там, или нет — ещё неизвестно. Лично мне всё равно. Лишь бы он сам ничего не предпринимал. Худо будет, если наши оппоненты его найдут. Вот тогда возникнет большая проблема. Ты хоть понимаешь, кого возьмут в оборот в первую очередь?

— Меня.

— Вот именно, тебя. И тебя же первого укапают. Чтобы через тебя остальных не потянули. Ну а я, буду вторым, или третьим. После тебя. Так что смотри, Джек, ещё такой прокол и я вынужден буду принять меры. Ничего личного. Не хочу, чтобы через тебя потянули и меня. Лучше пускай один помрёт, чем двое. Усваиваешь?

Он говорил спокойно, но от этого спокойствия Эрвиля бросало в дрожь. Он понимал, что вполне может оказаться в том самом месте, куда по его непосредственному приказу отправили Сапфирова. И бежать он не сможет. Некуда бежать. Те, кто за Суркиным стоят, серьёзные люди. Сильные и решительные. Когда их дело могло рассыпаться из-за показаний с транспортного корабля, судно вдруг не вернулось с рейса. Как в бездну кануло. Вроде и не было такого корабля. Ни «SOS» не пришёл, ни какого другого сообщения не было. Ушёл из одной точки и не пришёл в другую. Всё! А ведь он в это время был, ох как далеко от Морловии. Вот штука какая. Эрвиль понимал, что сидит на крючке крепко и соскочить уже не удастся.