Белый волчонок - [49]

— Есть немного. А тебе?

Сжимает губы, злится. Да уж, такое никогда приятным не бывает, я то уж знаю. Пожалуй, из этой шутки я уже выжал все по максимуму.

— Извини, Игорь, — теперь она просто серьезна. — Я была не права. И ты мне наглядно продемонстрировал насколько. Мне… в жизни так стыдно не было.

Вот теперь верю. Вся злость на нее прошла сразу, как только отсмеялся. Теперь пора прекращаться издеваться, только если ее опять занесет.

— Признавайся, тебя из-за подобного фокуса к верховной отправили?

— Нууу… — отводит глаза и вдыхает, ясно. — Да. Я же… В общем у меня этого никогда не было! — выдает вдруг она. — И я даже не знала, каково это. Ну, когда… Понимаешь…

Да хтонь меня забери, этого мне еще не хватает! А еще над нами в парке смеялась. Ну конечно, никто лучше таксистов не знает, как управлять страной, а лучше девственниц — как получать оргазм.

— Слууушай, — я осторожно приобнимаю ее за плечи и веду к двери. — Ну, бояться — это нормально. Не надо торопиться.

Так, главное выпроводить девственницу из спальни. А то мы можем и местами поменяться касательно слухов.

Несу какую-то хрень про подождать и единственного неповторимого, пока отвожу к выходу.

— А можно мы с тобой… — неуверенно начинает Илена, когда мы выходим на улицу, отчего даже сердце перестает биться. — Давай погуляем по вашему парку немного? Нужно немного в себя придти, перед возвращением домой. Отец злится на меня ужасно.

Выдыхаю облегченно и соглашаюсь. Девушка уже живее берет меня под руку и так мы и идем прямо по траве. Про себя усмехаюсь, зная, что деду как раз отлично видно нашу парочку. Ничего, пусть еще немного понервничает, полезно для чувства юмора.

— Ну и как мне теперь восстанавливать свою репутацию? — спрашиваю, совсем я профан в этих играх.

Меня мало волнует, что и кто обо мне подумает. Волнует только то, что публичность означает излишнее внимание. Которого мне, как раз, и не хочется.

— Тебе? — удивляется Илена, а ее веснушки светятся на солнце. — Ну приставала к тебе девчонка, разве парням такое не нравится? Наоборот же. А вот мне совсем плохо придется. Меня же теперь ни к кому не подпустят… И даже если с кем-то буду, ну встречаться, так все станут думать, что я заставила. А чтобы забыли, надо что-то такое натворить! Ну, в смысле, совершить. Меня же теперь не то что в пустыню, на турнир обычный не пустят. Полная изоляция от общества, — она вздыхает. — Так решил Панаевский. Только к тебе и отпустили, извиниться.

— Сильно прессовал? — скучающе интересуюсь я, внутренне напрягаясь в натянутую струну.

— Да уж неслабо, — Илена вжимает голову в плечи, как от холода. — Меня спасло только то, что я всю ночь в истерике билась. Когда до него дело дошло, мне уже было все равно.

— И что ты думаешь о Панаевском?

Девушка останавливается, тянет за руку, разворачивая к себе.

— Игорь, ты меня спас, — говорит очень тихо. — Но, еще одна встреча со службой безопасности, и мне конец. В следующий раз я уже не отделаюсь публичным унижением и домашним арестом. Поэтому я даже говорить об этом не буду.

Я только киваю в ответ. Как же этот хмырь тут всех запугал… Понятно, что человека со сорванной магической резьбой нужно, хм, убирать. Не знаю, во что это может вылиться, но допустим.

Но я то могу контролировать силу. Хм, в своих пределах. Не понимаю, чего он так докопался именно до меня. Что-то тут еще есть. И мне надо выяснить что.

Мы еще прогуливаемся с Иленой по травке с полчаса. Ее настроение улучшается и она щебечет что-то про вечеринки и кто там с кем за ручки держится. Я вежливо улыбаюсь, а сам мыслями варюсь в разгадке поведения безопасника.

Провожаю ее на парковку, сдаю водителю и возвращаюсь в дом. В столовой уже никого и вообще стоит такая тишина, словно все вымерли. Куда постоянно пропадают полтора десятка человек родни и в два раза больше прислуги, понятия не имею.

Меня такая безлюдность вполне устраивает.

Я пробираюсь на кухню, нагло краду десяток пирожков и устраиваюсь в библиотеке. Пора уже разобраться, кто тут еще сердца может вырывать. Мне бы еще и по магии книжки достать, но их нельзя выносить из храма, а туда мне Антея велела не соваться до завтра.

— Бэс?

Божество появляется прямо на столе, хватает пирожок, целиком проглатывает и довольно улыбается:

— Эх, хороши у Матисовны пирошки. Неушто для тебя приготовила, молодой господин?

— Ну, эээ, я сам угостился, в общем, — отчего-то становится стыдно.

— Влетит! — радуется хранитель. — Чегось хотел то?

— Расскажи мне кратко, — хлопаю по толстой книге о великих родах, лежащей на столе. — Что и о ком мне стоит знать.

Бэс задумчиво съедает еще пирожок и я аккуратно отодвигаю добычу подальше.

— Кратко… — повторяет он и чешет под бородой. — Ну так то, надобно знать про столичных, их десятка три, с хвостиком. Сталбыть, самые сильные…

В общем, про новых знакомцев узнаю достаточно. Приходится снова идти на опасное дело и воровать новую порцию выпечки с кухни. Хранитель съедает все подчистую, пока я его слушаю.

Больше всего меня заинтересовывает Покровский. Род их оказывается древнее императорского, который они же к власти и привели. И теперь поддерживают. В общем, сами на престол не лезут, но их великий князь — главный советник императора. Покровительствует их роду бог-творец Хнум, благодаря которому они и владеют даром артефакторов. И даром неслабым, судя по особому интересу Бэса.