Белый вепрь - [2]
Часовые у ворот их уже поджидали — пропустили, вскинув руки в приветственном жесте. Вроде бы верно, подумал Фрэнсис, все здесь проявляют к нему интерес. Во внешнем дворике было полно людей, все они с любопытством смотрели на юного гостя. Фрэнсис спрыгнул с лошади. Он был еще совсем мальчик, ему только предстояло переступить порог отрочества. У него были чувственные, но в то же время выразительные губы, нежная кожа, которая сейчас покрылась краской из-за пристальных и любопытных взглядов многих пар глаз. Пока он в смущении переминался с ноги на ногу, не зная, что делать дальше, с лесенки легко сбежал юноша, одетый как местный сквайр>{11}, и, улыбаясь, произнес:
— Привет, кузен. Небось обратно на юг хочется? Ну да ничего, привыкнешь, как я, и скоро тебе покажется, что в целой Англии места нет лучше.
У них было что-то общее — не столько в цвете кожи и волос, сколько в чертах лица; Фрэнсис, не видевший своего кузена Филиппа три года, смущенно и благодарно улыбнулся в ответ. Оба направились к внутренним воротам. Несколько лет назад сэр Томас Ловел, отец Филиппа, встал вместе с графом Уорвиком под знамена Йорка, тогда-то между ним и братом возникла отчужденность. Но все изменилось после того, как лорд Ловел был тяжело ранен в битве при Таутоне, — умирающий, брошенный Йоркскими друзьями, он примирился с младшим братом. Тогда-то Фрэнсис и стал довольно часто видеться с кузеном, их дружба продолжалась до тех пор, пока Филиппу не исполнилось четырнадцать. Его отправили к графу Уорвику готовиться к посвящению в рыцари. Украдкой разглядывая кузена, Фрэнсис пришел к выводу, что он изменился, правда не очень сильно. Лучи заходящего солнца едва освещали его повернутое в профиль лицо, а упавшая челка почти сливалась со лбом и щекой. Еще год или около того Филипп будет расти, но уже сейчас его мускулистое тело говорило о том, что он станет настоящим мужчиной, об этом же свидетельствовало и его лицо. Фрэнсис наклонился и встретился взглядом с кузеном.
Сэр Джон отправился на поиски мажордома, а слуги, сопровождавшие их, куда-то понесли поклажу. Судя по всему, с облегчением подумал Фрэнсис, он был оставлен на попечение Филиппа. Происходившее вокруг стало привлекать его внимание, он остановился посмотреть, как кузнец подковывает боевую лошадь. Во внутреннем дворе их обогнала небольшая кавалькада всадников с развевающимися плюмажами на шляпах и вымпелами; они спешились у лестницы, ведущей наверх, в башню. Эти люди явно вернулись с охоты, и Фрэнсис заметил среди них мальчиков своего возраста. Филипп назвал их имена, начиная с тех, кто стоял поближе. Один из них, крепкий рыжеволосый подросток, услышав свое имя, повернулся и сказал с усмешкой:
— Смотри-ка ты, жених пожаловал, да только отчего это нет на нем цветов нашего славного Уорвика? У нас тут что, сторонники Ланкастеров завелись?
Раздался смех. На всех были алые ливреи с нарукавным гербом графа Уорвика. Фрэнсис решил, что завтра оденется так же. Он сжал кулаки, сделал шаг вперед, но Филипп вцепился ему в плечо и прошептал: «Не будь дураком, все равно тебе одному с ними не справиться, да к тому же никто не хотел тебя обижать. Не обращай внимания — и завтра они будут твоими друзьями». Рыжеголовый парень остановился на последней ступеньке, в глазах у него застыла то ли злость, то ли усмешка. Он уже собрался спуститься, как сзади раздался голос:
— Роб, разве Перси всегда были такими уж верными слугами Йорка, что ты так нос задираешь? А мне-то казалось, что твой родственник, некогда граф Нортумберленд, все еще пребывает в тюрьме Флит и вымаливает у короля Эдуарда прощение за то, что служил Ланкастерам. — Голос был молодой, низкий, мелодичный, звучал он негромко, но уверенно, словно обладатель его знал, что все равно будет услышан. От неожиданности молодой человек, к которому была обращена эта речь, резко обернулся, лицо его побагровело. Не говоря ни слова, он спустился вниз.
На его месте оказался другой юноша. Он был чуть старше Фрэнсиса, сероглазый, субтильный. При более внимательном рассмотрении было заметно, что у него не все в порядке с правой рукой и плечом — мышцы здесь были сильнее и больше, чем в других частях тела. Молодой человек сверху наблюдал за Фрэнсисом, осторожно поглаживая холеные, ухоженные крылья ястреба, сидевшего у него на руке. Он дружелюбно улыбался Фрэнсису, и тот, обрадовавшись этому неожиданному и незаслуженному пока знаку внимания, непроизвольно улыбнулся в ответ. Казалось, сероглазый юноша хотел заговорить с ним, но, как бы передумав, слегка кивнул Филиппу и вошел в дом.
За ним, словно ожидая сигнала, последовали остальные.
— Кто это? — неуверенно спросил Фрэнсис кузена.
— Брат короля Эдуарда, герцог Глостер>{12}. Разве ты не знал, что он здесь?
Фрэнсис ответил лишь изумленным взглядом. Верно, ему говорили об этом, а на пути из Оксфордшира>{13} в Трент>{14} постоянно напоминали, что в Миддлхэме он удостоится высокого общества Ричарда Глостера. Но он-то ожидал увидеть огненно-рыжего молодого гиганта, шумливого, уверенного в себе и уже тем неотразимого — уменьшенную копию узурпатора Эдуарда, которого он видел только однажды, да и то издали. Право, Роберт Перси больше походил на портрет, который нарисовал в своем воображении Фрэнсис. Он думал о только что удалившемся юноше, о его уродливом плече. Филипп прервал размышления кузена:
Марджана была рождена, чтобы стать настоящей принцессой, наследницей джиннов и джинний! Однако девушка избрала другой путь: в облике помощницы лекаря спустилась она в мир людей, дабы врачевать их телесные раны. Но кто исцелит рану в душе отважного Мехмета, нанесенную ее красотой? Придется ли мужественному воину взять на себя роль соблазнителя или женственность Марджаны пробудится раньше?
Мираж императорского Петербурга, роскошь романовских дворцов… и печальный Петербург Достоевского, убогие квартиры террористов, где эти кровавые идеалисты готовили будущее Родины, – таковы главные места действия книги.Герои повествования Император Александр II – последний великий царь и первый донжуан Европы, педантично описавший в секретном дневнике пять покушений на собственную жизнь и свою последнюю безумную любовь.И князь В-кий – потомок знаменитого рода, Рюрикович и… секретный агент тайной полиции.Его глазами мы увидим властителей дум эпохи – Достоевского и Герцена, Бакунина и Маркса.
Книга, написанная в лучших традициях популярного исторического романа открывает читателю мир французского двора XV–XVII вв., мир придворных интриг, любви и ненависти, мир прекрасных фавориток, владычиц королевских сердец и всей Франции.
В романе «Золотой тюльпан» повествуется о судьбе талантливой художницы Франчески Виссер — личности яркой и незаурядной. Следуя по стопам своего отца — живописца Хенрика Виссера — она посвящает свою жизнь искусству и ради него готова отказаться от личного счастья. Но возвышенная и верная любовь все-таки находит ее и помогает преодолеть жизненные трудности. Действие романа происходит на фоне полных драматизма событий трехсотлетней давности — франко-голландской войны XVII века.
Страстная любовь французской королевы и герцога Бэкингемского вызвала немало кривотолков. С уст придворных не сходили вопросы. Что происходит в королевских покоях? Почему кардинал Ришелье так яростно преследует влюбленных, плетет хитроумные интриги? Возможно, он сам влюблен в прекрасную Анну? Роман «Анна Австрийская. Первая любовь королевы» — самая романтичная и самая загадочная история королевской любви.
О чем эта книга? Конечно, же о вечном — о любви. Во всех ее проявлениях: любви женщине, к Родине, к друзьям. Это дебютный роман, не судите автора слишком строго. Быть он может он немного наивный, но среди сегодняшней моды на жестокость и грязь в фильмах и книгах, насилия по телевизору и в интернете, так хочется остановиться, оглянуться назад. И снова поверить в прекрасные идеалы трепетной взаимной любви, верности своей стране, долгу, чести русского офицера. Очень надеюсь, что мне удалось это хотя бы отчасти…Она — прекрасная юная княжна, воспитанная для жизни в свете.
«Анабасис» Ксенофонта. Самые известные военные мемуары Древней Греции — или первый приключенческий роман мировой литературы?Загадочная история десятитысячной армии греческих наемников, служивших персидскому царю, их неудачного похода в Месопотамию и кровавого, неистового прорыва к Черному морю до сих пор будоражит умы исследователей, писателей и кинорежиссеров.Знаменитый автор историко-приключенческих романов Валерио Массимо Манфреди предлагает читателям свою версию этих событий.Историю увлекательных приключений, великого мужества — и чудовищного предательства.Историю прекрасных смелых женщин — и не знавших страха мужчин.Историю людей, которые, не дрогнув, смотрели в лицо смерти — ибо знали: утрата чести для воина много страшнее гибели в бою.
Ричард III (1452—1485), пожалуй, самый известный и самый загадочный король Средневековья. Он захватил трон, отстранив от власти собственных племянников, но современники не видели в его действиях ничего особенного; однако, уже через несколько десятилетий Ричарда III стали считать злодеем и предателем. Шекспир описал его как монстра, «урода, горбатого и телом, и душой», а уже в начале XVII в. у Ричарда III появились первые защитники. Историки спорят до сих пор — одни провозглашают его образцом добродетели, другие — двуличным выскочкой и убийцей.
В романе известного английского писателя рассказывается о военных действиях, которые вели британские стрелки в Испании в период семилетней войны 1808-1814 гг. англичан против Наполеона Бонапарта.
За красоту и волшебный голос юная девушка была куплена в гарем самого турецкого султана и получила имя Хюррем — дарующая радость. Драгоценностями осыпал султан любимую и любящую наложницу. Томительной страстью был напоен воздух роскошного гарема, но и коварством, ненавистью и злобой завистливых наложниц и великого визиря Ибрагима-паши. И днем и ночью умная прекрасная Хюррем помнила, что ей и ее детям угрожает опасность. Уничтожая врагов и обретая друзей, она боролась всеми доступными ей средствами, завоевывая свое право на жизнь и любовь султана Сулеймана…