Белый свет - [48]

– Это не пятно, – возразил я. – На каждой странице алеф-нуль строчек.

Они тупо смотрели на меня.

– На каждой странице бесконечное множество строчек, а страниц еще больше.

Лицо сержанта помрачнело. Слишком поздно я вспомнил предупреждение Элли, что понятие «бесконечность» не было привычным для жителей Тракки. Борцовским приемом Карл выкрутил мне руку за спину. В ребра мне ткнулся его пистолет.

– Думаю, вам попался горяченький, – сказал сержант. – Отведи его наверх, если что – застрели.

Меня так и подмывало стукнуть Карла и покончить с этим. Если меня убьют здесь, я просто появлюсь заново где-нибудь на Свалке. Умом я это понимал, но эмоционально не был готов получить пулю в живот. Умирать будет больно, очень больно. Если мне не повезет, это может протянуться несколько дней. А если я приземлюсь на один из языков пламени, то окажусь в Аду. Я решил, что мне любопытно послушать, что скажет Боб Титер.

Как оказалось, Боб Титер ушел домой и сегодня больше не появится. На ночь меня заперли в камере. Я попробовал медитировать, чтобы снова превратиться в белый свет, но из этого ничего не вышло. После того как я видел спящего Кантора, мне совсем не хотелось засыпать, но я все-таки уснул, даже не заметив этого.

Мой сон был поначалу калейдоскопической мешаниной красок, но в какой-то момент я включил сознание.

Впервые я почувствовал себя шаром красного света. Когда я попробовал воспользоваться старым трюком и посмотреть себе на руки, шар послушно выдвинул из себя пару рук. Я позволил рукам втянуться обратно и стал осматриваться.

Вокруг разворачивался только что снившийся мне сон, будто я работаю на консервном заводе, перерабатывающем тунца. Серебряная чешуя, потоки соленой воды. Я вышел из цеха и напугал своим появлением такого же рабочего, увлеченного гомосексуальной связью с автоматом для газированной воды.

Судорожным рывком я вошел в пространство другого сна. На меня орут какие-то люди. Судорога. Я за рулем, еду во Флориду. Тогда я вошел в ускорение, просматривая всю Страну Снов. Я не знал, что я ищу, пока не нашел.

Это был пьяный, лежащий на согретом солнцем тротуаре. Все лицо перемазано слюной. Его бумажник валялся рядом, вывернутый наизнанку. У него был знакомый мне вид. Рядом с ним уже находился еще один сновидец. Как обычно, это был мерцающий красный свет, но приобретший форму женского тела, показавшегося мне знакомым. Эйприл.

Она наклоняется над пьяным и пытается разбудить его. Он – точь-в-точь я. Значит, Эйприл снился сон, что я пьян и избит и что она пытается помочь мне.

Пьяный поднимается и глядит на Эйприл мутными, полными ненависти глазами. С его лопнувших губ слетают ругательства, и он отталкивает Эйприл прочь. Он падает и ударяется головой о тротуар. Голова подпрыгивает мячиком. Она пятится от него, рыдая. Тогда я подошел к ней и дотронулся. «Эйприл, детка, это я». Это не было частью ее сна, и она меня проигнорировала. Я попробовал оттащить ее оттуда, но она оттолкнула меня и склонилась над этим растянувшимся на тротуаре разгильдяем. Неужели она вправду думает, что я могу пасть так низко? Господи Боже, он напустил в штаны!

Если бы я только мог передать ей весточку, сообщить ей, что я в порядке! Вдруг я понял, как это сделать. Я снова отправился просматривать Страну Снов в поисках подходящего сна. У меня было совсем немного времени, поэтому пришлось довольствоваться грубым приближением к тому, что я хотел. Я запомнил, где это находится, и метнулся обратно в сон к Эйприл.

Похоже, что парень на тротуаре уже успел умереть.

Собака тычется в него носом и пробует откусить от щеки.

Никто не умел видеть таких кошмаров, как Эйприл. Она горестно рыдает, пока пес обедает.

Наконец ее кошмар кончился, и она поплыла куда-то.

Пора было действовать. Я прижался к ней и стал подталкивать в нужном мне направлении. Она не сопротивлялась, и скоро я доставил ее к тому сну, который я хотел, чтобы она увидела.

Это кабина самолета времен Первой мировой войны.

Самолет ведет парень, немного похожий на меня, его зубы сверкают в улыбке. Земля под ним сжалась в маленький шар. Из радио доносится треск.

– Белая молния, белая молния, вы меня слышите? – Голос энергичный, сочный.

Летчик говорит в микрофон:

– Я и вправду улетаю, но не от фальшивых наркотиков. Мне всего-то и нужно, что чистое лобовое стекло, чистый бензин и начищенные ботинки.

Это были строчки из спектакля «Театр Файерсайн» на пластинке, которую мы с Эйприл часто слушали вместе. Она должна была узнать ее. Каждый раз, когда она покидала этот сон, я мягко возвращал ее назад, чтобы она посмотрела его снова. Я хотел, чтобы она наверняка его запомнила. Заталкивая ее в этот сон снова и снова, я впал в некое подобие легкого транса. Потом я потерял контроль над собой, ракетой пронесся сквозь какие-то бесконечные рахитичные здания и проснулся. Я все еще был в своей камере.

Через некоторое время они принесли мне еды. Яичницу на бумажной тарелке. Они подсунули ее под прутья. Я поел впервые после того, как покинул Землю.

Чуть позже я услышал басовитый, властный голос. Пришли Карл и Вине и повели меня по коридору. Там был кабинет Боба Титера с бесшумно работающими кондиционерами в обоих окнах. Вся мебель была поцарапанной и шаткой. Одна ножка его письменного стола была прикручена проволокой.