Белый рыцарь - [23]

Она отбросила эту мысль прочь, решив, что то была лишь игра света на стене. Но когда они продолжили свой путь, Грейс поймала себя на том, что украдкой поглядывает на обложку романа, который захватила с собой из кареты, дабы удостовериться, что её заголовок — «Тайны Удольфского замка» — внезапно не превратился в «Тайны Уэстовер-Холла». Всё, увиденное Грейс этой ночью, определённо походило на историю, достойную пера миссис Радклиф[13] — здесь был и средневековый замок, и мрачный дворецкий, выглядевший, словно выходец с того света.

Когда главный холл остался далеко позади, миссис Стоун, казалось, стала держаться немного свободнее. Вскоре она даже разговорилась.

— Мы надеемся, вам понравится в Уэстовере, миледи, пусть даже вы пробудете здесь всего одну ночь, ведь когда лорд Найтон станет новым герцогом, это место будет вашим домом. Если вам что-то нужно, не стесняйтесь попросить.

Одна лишь мысль о том, чтобы поселиться в этом мрачном доме совершенно выбивала её из колеи, на ум приходили слова Нонни, что она когда-то сказала внучке: «Место каждой леди рядом с её мужем». Грейс размышляла, могла ли её бабушка предвидеть всю унылость этого ужасного обиталища.

— Благодарю вас. — Грейс на мгновение задумалась. — Не могли бы вы кое-что мне рассказать, миссис Стоун? — спросила она.

Экономка остановилась перед массивной дубовой дверью, взялась за увесистую связку ключей, висевшую у неё на поясе, и, выбрав один, вставила его в замок.

— Конечно, миледи. Всё, что угодно.

— Вы давно служите у Уэстоверов?

Миссис Стоун повернула ручку, распахнула дверь, и, отступив на шаг, повернулась к Грейс, чтобы ответить на её вопрос.

— О, около тридцати лет, или даже больше. — Войдя в комнату, она принялась зажигать многочисленные канделябры и подсвечники, расставленные по всей комнате, а сама тем временем продолжала: — Моя мать прежде служила здесь, а затем вышла замуж за моего отца, который работал на конюшнях — так что я выросла в Уэстовере. Сперва я была посудомойкой, затем стала убирать верхние комнаты, работала няней, и примерно лет десять назад дослужилась до экономки. Моя дочь и племянницы тоже сейчас служат здесь горничными.

Грейс кивнула.

— Значит, вы знаете семью Найтонов уже очень давно?

— Ох, не то слово, миледи. Я была няней лорда Найтона, когда тот был ещё ребёнком.

Грейс попыталась представить лорда Найтона мальчишкой, резвящимся посреди этих самых коридоров, его смех, эхом отражающийся от высоких потолков, но образ упорно ускользал от неё. Так что она вновь обратила внимание на экономку.

— Раз вы так долго здесь служите, возможно, сможете мне поведать, всегда ли эта семья и этот дом были полны таким страданием, как теперь.

Миссис Стоун встала, как вкопанная, затем повернулась к Грейс. Губы её были сжаты, а взгляд неожиданно омрачился.

— Простите, — произнесла Грейс. — Мне не следовало спрашивать.

— Всё в порядке. Вы имеете полное право знать. — Украдкой взглянув на дверь, экономка понизила голос. — Нет, миледи. Так было не всегда. Раньше Уэстовер был счастливым местом, здесь повсюду звенел смех.

— Что же могло причинить столько горя этой семье?

И вновь миссис Стоун посмотрела на дверь.

— Это произошло, когда умер прежний маркиз — отец вашего мужа — примерно лет двадцать назад. Смерть лорда Кристофера принесла семье столько невыносимого горя, что они и по сей день не могут оправиться. И именно смерть его светлости стала причиной отчуждения между старым герцогом и его светлостью, вашим мужем. Непреодолимого отчуждения, по сути, в котором ни разу с тех пор не удавалось пробить брешь. А бедная леди Фрэнсис! Настоящий лучик счастья — вот кем она была. Но ей так и не удалось пережить смерть мужа. Словно, когда умер его светлость, жизнь закончилась и для прочих членов семьи. — Затем голос экономки смягчился. — Но это коснулось не всех. Вы знакомы с леди Элеанор? — спросила она.

Грейс улыбнулась:

— О да, она просто замечательная.

— Ах, какое прелестное дитя, леди Элеанор, как не похожа характером на остальных. Она настоящее благословение для вашего супруга маркиза, и очень дорога ему. Думаю, без неё его светлость бы…

— Продолжайте, миссис Стоун.

Но экономка уже обратила взгляд широко раскрытых глаз в противоположный конец комнаты, с явным испугом взирая туда, где в дверном проёме неожиданно возник Эмброуз. Застывшее лицо дворецкого не предвещало ничего хорошего.

— Его светлость попросил меня сообщить леди Найтон, что ужин готов, и вскоре будет подан в обеденном зале. — Он обратился к Грейс. — Миссис Стоун сама проследит, чтобы ваши вещи были распакованы, миледи.

Держался Эмроуз высокомерно, хотя и достаточно вежливо, чтобы избежать любого обвинения в непочтительности. Однако по выражению лица миссис Стоун было легко догадаться, что этот человек внушает ей ужас, и ужас, очевидно, глубоко укоренившийся за все те годы, что она провела под его началом.

— Благодарю вас, Эмброуз, — ответила Грейс. — Можете передать его светлости, что я скоро спущусь.

Но дворецкий не сдвинулся с места.

— Я должен проводить вас в обеденный зал немедленно, миледи. — Он продолжал в упор смотреть на неё. — Так приказал его светлость.