Белый отряд - [49]

— Мы едва ли сможем быть готовы к нашему путешествию раньше дня евангелиста Луки, — сказал сэр Найджел, — ибо дел предстоит очень много. Поэтому, если вы поступите ко мне на службу, у вас будет время научиться своему devoir[63]. Паж моей дочери Бертран жаждет отправиться со мной, но, говоря по правде, он слишком молод для тех трудов, которые могут предстоять нам.

— А я хочу попросить вас об одном, — добавила хозяйка замка, когда Аллейн повернулся, чтобы покинуть комнату. — Насколько я понимаю, вы приобрели в Болье немало познаний.

— Очень мало, госпожа, в сравнении с теми, от кого я их получил.

— Однако для моей цели достаточно, не сомневаюсь. Я бы хотела, чтобы, пока вы здесь, вы посвящали час или два в день беседам с моей дочерью, леди Мод. Дело в том, что она несколько отстала и, боюсь, не питает особой любви к учености, за исключением нехитрых рыцарских романов, которые забивают ей голову всякими грезами о заколдованных девах и странствующих рыцарях… Правда, после дневной службы приходит из монастыря отец Христофор, но он уже очень стар годами и медлителен в речи, так что она получает мало пользы от такого учения. Я бы хотела, чтобы вы занимались в меру ваших возможностей с ней, с Агатой, моей молодой камеристкой, и с Дороти Пирпонт.

Таким образом, Аллейна назначили не только оруженосцем рыцаря, но и наставником трех девиц, что было еще дальше от того способа участвовать в жизни, какой он себе начертал. Но ему оставалось только согласиться и делать, что в его силах, и он покинул зал с пылающим лицом и смятением в мыслях, раздумывая о той гибельной стезе, по которой обречены были отныне ступать его ноги.

Глава XII Как Аллейн научился тому, чему сам не мог научить

И вот пришли дни, когда во всех южных графствах началось волнение и суматоха, люди чистили оружие, стучали молотками. От деревни к деревне, от замка к замку быстро распространялась весть, что опять начинаются военные сборы и что едва наступит весна, как львы и лилии снова сойдутся на поле брани. Это была великая весть для воинственной древней страны, где ремеслом целого поколения являлась война, где вывоз состоял из лучников, а ввоз — из пленников. Шесть лет ее сыны скучали, обреченные на чуждую им мирную жизнь. Теперь они бросились к оружию, словно осуществляя право своего первородства. Старые солдаты Креси, Ножана и Пуатье радовались, что опять услышат зов трубы, и еще больше радовалась пылкая молодежь, которая годами томилась, слушая военные рассказы своих отцов. Перевалить через высокие горы на юге, победить укротителей горячих мавров, последовать за величайшим полководцем эпохи, увидеть залитые солнцем поля и виноградники, притом, что пограничные посты в Пикардии и Нормандии так же редки и не защищены, как леса Джедборо, — вот роскошная перспектива для племени воинов. От моря и до моря пели тетивы в крестьянских домах и звенела сталь в замках.

Не понадобилось также много времени, чтобы каждая крепость выслала своих кавалеристов и каждое село — своих пехотинцев. В последние дни поздней осени и первые дни зимы все дороги и проселки были полны звуками нагаров[64] и труб, ржанием коней и топотом ратников. Начиная от Врекина на валлийской границе и до Котсуолдза на западе или Батсера на юге, не было ни одного холма, с которого крестьяне бы не видели яркого блеска оружия, развевающихся плюмажей и пестрых кистей. С проселков, с просек, с извилистых троп текли ручейки стали и на больших дорогах сливались в широкий поток, он все рос и увеличивался, стремясь к наиболее близкой или удобно расположенной морской гавани. А там с утра до ночи день за днем люди толпились, суетясь и работая, а большие корабли после погрузки один за другим расправляли белые крылья и мчались в открытое море среди звона цимбал, рокота барабанов и веселых возгласов тех, кто отплывал, и тех, кто ждал своей очереди. От Оруэлла до Дарта не было ни одного порта, который бы не отправил своего маленького флота с весело развевающимися флагами и вымпелами, словно суда шли на праздник. Так, в это сумрачное время года военная мощь Англии устремилась к морю.

В древнем и густо населенном Хампширском округе не было недостатка ни в командирах, ни в солдатах, раз дело обещало славу или выгоду. На севере Сарацинская голова Брокасов и Алая рыба Де Рошей развевались над сильным отрядом лучников из лесов Холта, Вулмера и Харвуда. Де Борхэнт поднялся на востоке, а сэр Джон де Монтегю — на западе. Сэр Льюк де Поненж, сэр Томас Уэст, сэр Морис де Брюэн, сэр Артур Липскомб, сэр Уолтер Рамсей и дородный сэр Оливер Баттестхорн — все двигались на юг, набирая рекрутов в Андовере, Олресфорде, Одилхаме и Винчестере, а из Суссекса двигались сэр Джон Клинтон, сэр Томас Чейн и сэр Джон Фоллисли с войском вооруженных ополченцев, направляясь в порт Саутгемптон. Но больше всех был отряд добровольцев, собравшихся в замке Туинхэм, ибо имя и слава сэра Найджела Лоринга привлекали к нему самых смелых и отважных: они жаждали служить под началом столь храброго командира. Лучники из Нью-Фореста и Форест-оф-Бир, ратники из веселой местности, омываемой реками Стауром, Эйвоном и Итченом, юноши из старинных хампширских родов — все устремились к Крайстчерчу, чтобы служить под знаменем с пятью алыми розами.