Белый олеандр - [34]

— И куда это ты собралась, мисси? — раздался из темноты голос Старр.

— С каких пор тебе это интересно? — донесся ответ Кэроли.

Я подошла к окну. Старр не было видно, виднелась только белая мини-юбка Кэроли, упертые в нее руки, острые выставленные локти.

— Пошла таскаться по всяким Томам, Дикам и Хэрри.

Должно быть, Старр не так уж много выпила на крыльце, если не спала.

— Ну и что? — Кэроли быстро надела туфли пошла по двору, залитому лунным светом, словно сцена.

Мне хотелось нарисовать ее, тень от ее широкоплечей фигуры, падавшую на освещенную луной пыль во дворе. Какой у нее был отважный вид. Но Старр не собиралась дать ей уйти.

— Ты не знаешь эту их поговорку? «Хочешь даром — свистни Кэроли». Вообще-то шлюхам платят. Или ты вчера родилась, что это тебе неизвестно?

— Тебе лучше знать, как им платят. — Кэроли повернулась и пошла дальше.

Старр с трудом спустилась с крыльца, пробежала, пошатываясь, по двору и дала Кэроли пощечину. Резкий звук прогремел в ночной тишине, непоправимый, как выстрел. Кэроли размахнулась и ударила в ответ, голова Старр упала на плечо. Это было отвратительно, но притягивало взгляд, как кино, будто я совсем не знала этих людей. Старр схватила дочь за волосы и таскала, пригнув к земле. Кэроли с криком старалась ударить ее, но не могла дотянуться. Стянула туфлю с ноги и стукнула мать, стараясь бить посильнее. Старр отпустила ее.

С крыльца спустился Рэй. На нем были одни джинсы, я знала, что под ними ничего нет. Как я любила его тело. Кэроли дернула Старр за подол, и та тяжело грохнулась в пыль. Теперь ее лицо было совсем рядом с туфлями Кэроли. Неужели можно так далеко зайти — ударить мать ногой в лицо? Я видела, что Кэроли хотелось это сделать.

Рэй встал между ними и помог Старр подняться.

— Пойдем спать, малыш.

— Пьяницы несчастные! — кричала Кэроли им вслед. — Я вас ненавижу!

— Ну и убирайся, — прохрипела Старр, тяжело опираясь на Рэя. — Пошла отсюда! Кому ты нужна?

— Не надо так, — сказал Рэй. — Ты потом пожалеешь. Лучше поспи, и все пройдет.

— Хорошо, я уйду, — Кэроли развернулась. — Уйду, можете не сомневаться.

— И тогда не думай возвращаться назад, мисси.

— Да какой козел захочет сюда вернуться?!

Кэроли влетела в нашу комнату. Открыла все ящики в комоде, вывалила вещи на постель, запихнула в большую сумку с цветами.

— Пока, Астрид. Это было сильно!

В коридоре стояли Дейви и малыши, перепуганные, моргающие со сна.

— Не уходи, — сказал Дейви.

— С меня хватит! Я больше не могу оставаться в этом дурдоме! — Кэроли быстро обняла одной рукой всех по очереди и выбежала, колотя сумкой по ноге. Рэя и Старр она миновала, не повернув головы, простучала каблуками по двору и пошла по дороге, становясь все меньше и меньше.

Я долго смотрела на нее, стараясь запомнить ее плечи, ее походку, длинные ноги. Вот как девочки уходят из дома. Запихивают вещи в сумку, и раздается только удаляющийся стук каблуков. Они изо всех сил притворяются, что не плачут, что это вовсе не самый ужасный в их жизни день. Что они не хотят увидеть, как мать кинется им вслед, умоляя о прощении, что они сами не упали бы тогда на колени и не благодарили бы Бога за малейший шанс остаться.

С уходом Кэроли Старр потеряла что-то очень важное, необходимое ей, как гироскоп самолету, чтобы не сбиться с курса, или глубиномер человеку под землей, чтобы понять, вверх или вниз он движется. Она могла внезапно отправиться на танцы или просидеть дома весь вечер, непрерывно жалуясь на жизнь и прикладываясь к бутылке. Иногда становилась слащаво-ласковой, бросалась «заниматься семьей» — играть с нами в разные игры и печь пирожные, все время подгоравшие. Невозможно было угадать, что ей придет в голову. Питер однажды не стал есть запеканку на ужин, Старр схватила тарелку и опрокинула ему на голову. И я знала, что это плоды моего своеволия, моего греха. Я смотрела на это, не говоря ни слова.

Если бы я не дала воли своим чувствам, не начала с Рэем… Это из-за меня она сорвалась со своей трезвеннической программы. Я была пригретой змеей.

Такие мысли мучили меня, но не останавливали. Вирус не давал мне остановиться. Мы с Рэем занимались любовью в новых домах, в столярной мастерской за гаражом, иногда даже за валунами. Когда Старр была дома, мы старались не сидеть в одной комнате, — между нами дул горячий ветер, воздух загорался.

Вечером Старр кричала на ребят из-за беспорядка в большой комнате — разбросанных деталек «лего», пластмассовых ящериц и выставочной модели, которую делал Дейви. Это была точная уменьшенная копия скал Васкес, обложенная камнями с отпечатками древних растений, обломками раковин туррителлидов и трилобитов кембрийской эры. Дейви долго собирал их, некоторые привез с раскопок, — был там на экскурсии с классом. Старр вышвырнула из комнаты игрушки, пластмассовые детальки, шагнула к незаконченной модели и в два удара растоптала ее.

— Я сказала тебе убрать это дерьмо!

Малыши бросились вон из комнаты, а Дейви опустился на пол у остатков своей модели, перебирая обломки ракушек и панцирей. Не нужно было видеть его глаза за стеклами очков, чтобы понять — Дейви горько плачет.