Белый огонь - [59]

Эйрисл мрачно кивнул и позволил отряду недолгий отдых. Настроение у лейтенанта оставалось совершенно не радужным. Он не любил терять людей, старался беречь их и за все время, пока руководил ротой, недосчитался восьмерых. А сегодня на ту сторону отправились сразу четверо опытных, давно служивших с ним солдат. Погибших бесславно. Не в честном бою с привычным врагом.

Их гибель — его просчет. Он командир и ответственен за весь отряд, любая ошибка, недомыслие и недосмотр заканчиваются ненужными жертвами.

Перед глазами вновь встало синее сияние, воронка, женщина с белыми, как у рыбы, глазами. Странный морок, что длился всего лишь несколько мгновений, но показался ему долгим и тягучим, словно затяжная болезнь.

Он до сих пор чувствовал во рту кислый привкус, от которого нельзя было избавиться на протяжении всего дня пути.

Они покинули временный лагерь, свернули с тракта на проселочную дорогу, не чищенную, в снегу, добравшись до Первой Сторожки — села на границе большого елового леса. Здесь их облаяли собаки, и местный староста подтвердил, что видел десятку Лося, ушедшую в лес.

— Я их отправил, — сказал он и, словно бы чувствуя свою вину, пожаловался: — Пришлые разбойничать стали. Соседа убили, когда он по дрова пошел. А потом пытались напасть, но псов мы не зря хорошо кормим. Одного задрали, остальные в лес отступили.

— Местные? — спросил Эйрисл.

— Как же. Не наши. Из этих. Гостей дорогих. Но не солдатня. Засели в Старых Столбах лесника, это за Второй Сторожкой, в чаще, возле вырубок. Лестницу убрали, хрен к ним залезешь. Мы попытались было сами, да у них арбалеты.

— И поэтому ты не нашел ничего лучше, как попросить всадников лазать по зимнему лесу, вместо того чтобы отправиться к егерям?

— Так вы это… того. Тоже солдаты. Какая мне разница, кого из вас просить душегубов вывести? Деревня герцогу налог платит, так что будьте любезны защищать. Да и чего вы тревожитесь? Вона они.

Действительно, из тихого зимнего леса выезжали всадники. Говерт шевелил губами, пересчитывая солдат. Эйрисл сделал то же самое и удовлетворенно кивнул, видя, что их десять. Столько же, сколько уезжало глубокой ночью.

Лось, самый молодой из четырех десятников роты, с заветренным открытым лицом и щеками, испачканными сажей, произнес:

— Лейтенант, как вы и приказали, мы проверили села Еловых Опушек. Третья Сторожка пуста, Осины пусты, Каменная Глотка тоже. Беличьи Поляны сожжены больше недели назад, и соседние лесные поселки не знают, что там случилось.

— Не знают?

— Нет. Мол, ночью был пожар, видели зарево над деревьями, а утром, когда собрались и пришли, там уже одно пепелище.

— А люди?

Десятник нахмурился:

— Все двенадцать человек, что там проживали, мертвы.

— Мертвы, — подтвердил староста. — Перебили всех стрелами какие-то мерзавцы.

— Продолжай.

— Вторая Сторожка цела, как и Мухоморы, и Четвертая Сторожка тоже. Их никто не беспокоил, а потом мы пришли сюда, уже хотели возвращаться на условленное место встречи, но господин староста рассказал о банде, и пришлось подзадержаться.

Лось махнул рукой, и солдат бесцеремонно сбросил перекинутых через спину заводного коня связанных людей. Они грянулись в снег, один, несмотря на то что у него во рту был кляп, громко вскрикнул. Эйрисл не проявил никаких эмоций, лишь обратился за разъяснениями к подчиненному.

— Мародеры. Решили жить за счет селян.

— Как ты их выкурил из Старых Столбов?

Старыми Столбами называлась пара хижин, построенных лесниками на стволах могучих елей в двух десятках ярдов над землей. Зимой они пустовали, вот их и облюбовали лихие люди. Эйрисл помнил, что залезть наверх, особенно если этого не желают те, кто там сидит, без лестниц, под стрелами, довольно сложно.

— Поджег их к шауттам, — усмехнулся Лось.

Староста неодобрительно охнул, но десятник и бровью не повел:

— Или ты, уважаемый, думал, что я буду цеплять веревку с крюком да пускать своих людей под арбалеты? Я, конечно, командир, все честь по чести сделал. Представился им по форме, предложил сдаться, а когда они стали стрелять, мы их и подпалили. Посыпались как спелые яблоки, когда занялось. О высоте забыли, прыгали прямо с площадки, словно им шерсть подожгли.

— Ну так оно и было. — Смолистый, который с огнем не дружил по причинам, видимым у него на лице, говорил ровно, но в глазах его застыло выражение одобрения. Он был не прочь, когда поджигали не его, а бандитов. — Всего двое? А где остальные?

— Поломались. — Снова усмешка. — Эти поумнее оказались, перепрыгнули на соседние деревья.

— Отдайте их нам, — предложил староста. — За убитых людей пусть ответят.

Эйрисл неодобрительно поджал губы, и его ярко-голубые глаза похолодели:

— Моя рота поймала преступников, но это не значит, что мы выдадим их вам для мести. Ты на территории герцогства Фихшейз, уважаемый староста, а законов не знаешь.

Тот стушевался и пробормотал:

— Да я не со зла. Вам хотел помочь, господин лейтенант. Дорога до Балка долгая, тащить их через равнину — это лошадок нагружать. В Балке душегубам и место понадобится в тюрьме, и харчи, и внимание судьи. Накладно. Знаете же, как оно в городах-то ваших. — «Города» прозвучали с глубочайшим пренебрежением сельского жителя. — Проволока за проволокой. Одно слово — уважаемая герцогская власть. Стоят ли такие мрази столько внимания, а?