Белый мыс - [7]
«А не зря я здесь лежу? Можете вы меня вылечить?»
«Нет, не можем», – признался врач.
«Ну, тогда поеду помирать домой», – сказал Янне и попросил выписать его назавтра.
О многом мы с ним переговорили в те две недели, что он еще прожил после больницы. Как мне быть с домом, с долгами… У старой избы, которую еще Самюэль выстроил, уже крыша стала проваливаться, а для новой Янне успел только сруб поставить. Собственно, он и строил-то не дляжилья, а хотел в ней себе мастерскую устроить. Пришлось мне достраивать, как могла, а леса не хватило, так что обшивала избу уже самыми тонкими досками.
В последний вечер Янне сидел на стуле, Стена держал на коленях, а я как раз стелила. Мальчугану только что три года исполнилось. Он думал, что теперь-то уж папа поправится, раз запел впервые за много месяцев…
Бабушка попыталась напеть трогательную мелодию:
Это была его любимая песня, и так красиво он еще никогда не пел ее. Я уложила его и вышла было на кухню, но он тут же позвал меня.
«Анна! – говорит, а Сам смотрит на меня таким спокойным и светлым взглядом. – Анна, ты справишься как-нибудь».
Бабушка резко выпрямилась, словно стряхивая с себя воспоминания, и подбросила несколько поленьев в огонь. Ожившее пламя бросило яркий красный отсвет на ее задумчивое лицо.
– Не очень-то я верила в его слова, когда осталась одна с семью малышами и двумя стариками на руках. А только прав был Янне – справилась…
Бабушка все чаще стала поговаривать о своем домике и клочке земли, который сдала в аренду. Ей было как-то не по себе вдали от моря, и Оке понял, что она работает здесь только ради того, чтобы иметь возможность вернуться в Нуринге. Зимой она часто подрабатывала на стороне, потому что в это время года дела на хуторе не отнимали всего ее времени. Богатые крестьяне закатывали для своей родни пиры по всевозможным поводам и бабушку охотно приглашали стряпухой.
– К весне мы уедем, – предупредила она Бруандера сразу после Нового года.
Он был явно недоволен, но отговаривать не стал.
– Что ж, вам лучше знать, чего вы хотите, – только и сказал он.
Бабушка подсчитала свои сбережения и стала прикидывать:
– Коровой надо снова обзавестись, свинью купить – это все необходимый расход. Стен, наверно, поможет мне деньгами теперь, раз получил работу на каменоломне. Бредвика достаточно близко от дома, и он сможет наведываться.
Оке с большим волнением ждал отъезда, хотя ему и было жаль оставлять Бруандера – одного, в старом, холодном каменном доме. Черная старуха все еще преследовала Оке бранью и угрозами. Иногда ему снилось, что она загоняет его в бездонное болото своей узловатой клюкой. Втот самый момент, когда теплая илистая вода достигала Подбородка, он просыпался весь в поту.
Бабушка собиралась первую часть пути на север ехать по железной дороге, но разносчик рыбы нарушил ее планы.
Он явился рано утром, одетый, как обычно, в облепленную рыбьей чешуей, потрепанную кожаную куртку на меху. На розовые уши сползала теплая шапка, хотя солнце основательно припекало и вокруг груза рыбника вился рой мух.
– «Дора» пришла в рыбачий поселок, стоит сейчас на погрузке. Ночью выходит курсом на Бредвика, – сообщил он.
– Надо ехать в поселок, попросить, чтобы захватили нас, – решила бабушка.
«Дора», шхуна из Нуринге, уже не первый десяток лет ходила вдоль побережья, и бабушка хорошо знала ее теперешнего шкипера.
– Он с нас ничего не возьмет.
Под вечер Бруандер заложил рессорную бричку. Бабушка погрузила свои узлы и корзины, посадила Оке, и они двинулись в путь, оставляя позади и хутор на речушке, и свекловичные поля, и длинные канавы, и злую черную старуху.
Оке не оглядывался назад – он не сводил глаз с неутомимо вертевшихся колес, они чертили узкую ложбинку в известковой пыли, мягкой и теплой, как пепел, так щекотно просачивавшейся между пальцами ног, если идти босиком.
Проехав километров пять, они оказались в темном хвойном лесу. Домики стали попадаться только тогда, когда уже было недалеко до побережья.
Кто-то водрузил на каменный постамент возле сиреневого куста покрашенную в зеленый цвет мину. Бабушка недоверчиво поглядела на столь необычное украшение.
– И как только держат они такое чудище у себя под окнами! Рога все на месте, она может хоть сейчас взорваться!
– Наверно, они ее разрядили, – предположил Бруандер. – Говорят, лучшей и более дешевой взрывчатки для подрыва пней не найти.
– Не очень-то дешево обошлась она саперам, которые приезжали намедни в Бредвика разрядить мину! – проворчала бабушка. – От всех троих одни клочья остались, хотя парни подобрались бывалые и осторожные.
– В войну здесь на море немцы и русские схватились так, что весь берег дрожал от стрельбы, – сообщил Бруандер.
– Да, не иначе какое-нибудь чудо помогло нам, что нас в войну не втянули, – откликнулась бабушка. – И всегда-то война так и ходила вокруг нашего острова. Однажды прямо в Бредвика зашли английские военные корабли – думали напасть на Аландские острова, запереть Финский залив, чтобы помочь туркам, которые в ту пору воевали с русскими где-то на юге. Мама рассказывала, что это было как раз в канун большой дороговизны. С тех пор, после англичан, цены больше уже никогда не снижались. Беднякам все труднее приходилось…
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
Поздно вечером на безлюдной улице машина насмерть сбивает человека. Водитель скрывается под проливным дождем. Маргарита Сарторис узнает об этом из газет. Это напоминает ей об истории, которая произошла с ней в прошлом и которая круто изменила ее монотонную провинциальную жизнь.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.