Белый меч (Белое безмолвие смерти) - [24]

Это место больше всего напоминало ангар. Длиной около трёхсот метров, в высоту — что-то под сорок в верхней точке. И форма похожая — половинка цилиндра. Только потолок не металлический и не пластиковый — каменный. Источником света служили белые шары, развешенные под потолком примерно через каждые десять метров.

Один конец помещения (тот, где он выпал) был совершенно чист, в другом же расположилось нечто вроде небольшого леска. Звенел ручей, неведомо откуда идущий, а возле крошечного озерца расположились четыре палатки.

«Меч, что случилось?!»

«Очень странно. Мы в убежище. Почему-то проницатель не стал пытать нас вопросами, а сразу доставил, куда следовало. Почему его нрав так изменился?»

«Понятно, что в убежище! Что там с Инной, с ребёнком?»

«Не знаю. Пока что стены склепа непроницаемы и для моих чувств. А вот у нас встреча».

Из средней палатки вылез довольно высокий статный мужчина, и медленно, соблюдая осторожность, направился к пришельцу.

— Новенький? Ничего не сломал?

— Я о том же подумал, когда падал, — улыбнулся Владимир. — Но, как видите, повезло.

— Повезло, — улыбнулся мужчина. — Впрочем, это не имеет особого значения — будь ты живым, я бы тебя быстро исцелил, а у вас, пьющих кровь, всё и так быстро заживает. Зачем ты рискнул приблизиться к проницателю? Случайно, или бежал от кого?

— Прятался, — честно сообщил милиционер. — Я ещё недостаточно тут осмотрелся — не хотел попадать на глаза кому попало.

— А, так ты из другого мира, — понимающе кивнул новый знакомый. — Сочувствую. Не повезло тебе, вампир. Ты попался в ловушку внутри ловушки. И в обе, подозреваю, по незнанию?

— О чём вы говорите? — насторожился Владимир, внимательно следя за человеком.

Тот вздохнул.

— Да пошли, поговорим. Всё равно, спешить некуда. Тебя как зовут, кстати?

— Владимир, можно просто Володя…

— Ого, — удивился мужчина, — ты знаешь, что твоё имя вызывает вибрации силы, даже без перевода? Оно имеет какой-то смысл на твоём родном языке?

— Эээ… Да, — слегка смутился Хранитель, — оно произошло от слов «владеть» и «мир».

Бородатый аж присвистнул.

— Тогда ясно… смелые же у тебя родители были, такое имя давать. Или это не полученное при рождении?

Гость слегка пожал плечами.

— У меня на родине не придавали особого значения именам.

— Очень неосторожно с их стороны, — покачал головой мужчина, — видимо, или магическая традиция твоей вселенной очень сильно отличалась, или у вас просто не было достаточно сильных колдунов, чтобы ощутить связанные с именем искажения энергии. У нас стараются мирным гражданам давать нейтральные имена, без смыслов, а маги после инициации берут себе такие имена, чтобы фокусировать силу. Меня вот зовут Галан.

«Умиротворяющий», — тут же подсказала значение новая языковая память.

— Ой, извини, я совсем заболтался, — смущённо улыбнулся собеседник, — немного увлёкся, тридцать лет всё-таки не видел свежего лица. Давай пройдём в наш маленький лагерь, и там мы сможем поговорить не торопясь, в более уютной обстановке.

— Понимаете, уважаемый, я бы не против с вами поговорить, но у меня небольшая проблема… Там, снаружи, осталась моя подруга, и я очень за неё волнуюсь.

Галан глубоко вздохнул.

— Сочувствую тебе, Володя, если разрешишь так называть. Но ни ты, ни я, ничего в этом отношении сделать не можем. Если твоя подруга останется там ещё некоторое время, червь притащит и её. Если же она уйдёт — придётся смириться, и радоваться, что она не попала в ловушку вместе с нами.

— Ловушку? О какой ловушке вы постоянно говорите?

— Ты вообще знаешь, что такое проницатель и что он делает?

— Мне говорили, что он пропускает в убежище тех, кто сумеет с ним договориться, и убивает остальных.

— Да и нет. Раньше он так и делал. Но в последние столетия его поведение изменилось. Теперь он доставляет сюда всех, кто осмелится подойти. А вот обратно — никого и никогда.

Владимир аж присел.

«Твою мать! Меч! Ты в курсе вообще, что это за фокусы?!»

Голос в голове раздался не сразу.

«Я в таком же недоумении, как и ты. Восемь тысяч лет эти зверюги служили совершенно исправно, убежища считались почти столь же надёжными, как я… Никому даже в голову не могло прийти подобное извращение — всех внутрь, никого наружу… Блин. Ты не возражаешь, если я через тебя задам пару вопросов этому типу?»

«Говори, а я повторю вслух».

— Как давно примерно изменилось его поведение?

— Точно не знаю, хроник никто не вёл. Самый старый скелет, который я здесь нашёл, имел возраст около девяти веков.

— Он что-нибудь говорил, почему так поступает?

— Частично. Ему нужно, чтобы мы пытались выбраться. Ему нравится наблюдать за попытками узников. Но в чём смысл подобных опытов, он объяснять отказывается. Странно, что до сих пор не поговорил с тобой — обычно он даёт «вводную» каждому новенькому, объясняя, что выход надо искать самостоятельно.

— Ты пробовал? — Хранитель сам не заметил, как перешёл на «ты», механически повторив реплику Меча. Слишком уж прямодушен и дружелюбен был новый знакомый, чтобы общаться с ним холодно-отстранённо.

— Конечно, и не раз. Хотя в принципе, не особо старался… До меня здесь были более могущественные и фанатичные колдуны, тратившие все силы, чтобы вырваться. Но и они не справились, я находил их дневники. Так что последние лет двадцать я бросил эти попытки, и бросил все силы на обустройство. В некотором роде, мне здесь даже лучше, чем там.