Белый лебедь - [25]

— Софи, ты здесь?

Софи обернулась, а Грейсон встал.

Патриция Уэнтуорт была, несомненно, красивой женщиной, гораздо моложе своего мужа и немногим старше самой Софи. Она стояла в дверях, одетая в темно-синее платье из тафты, под цвет глаз, и в дорогую синюю с коричневым шаль, похожую на кашемировую. Волосы у нее были цвета ночи, кожа белая и чистая, как миска со сливками. Грейсон видел ее всего один раз, еще до того, как она вышла за Конрада Уэнтуорта. Но, выйдя замуж, она покорила своей красотой бостонское общество и посещала самые изысканные светские приемы.

Патриция скривилась, обходя груду грязных полотенец, ее вышитый бисером ридикюль закачался на запястье. — Господи, что ты здесь делаешь?

Ни приветствий, ни объятий.

— Здравствуй, Патриция, — отозвалась Софи, и во взгляде ее мелькнуло что-то мрачное и страдальческое. Но это быстро исчезло, и осталась только улыбка. — Ты привела с собой девочек? — спросила она.

Патриция пошла к ней, стуча каблуками. Она куталась в шаль, словно защищалась от сумрака, царившего в прачечной.

— Нет, я не привела девочек. Ах, мистер Хоторн, я не заметила, что вы здесь!

— Здравствуйте, миссис Уэнтуорт, — отозвался он, коротко кивнув.

Патриция кокетливо поправила прическу, и ее губы растянулись в заученной улыбке.

— Сто лет вас не видела.

— С тех пор, как вы заходили в Хоторн-Хаус к моей матери, — ответил он холодно. Патриция Уэнтуорт не принадлежала к числу симпатичных ему людей.

— А, да. Ваша мать. — Патриция, судя по всему, утратила всякий интерес к разговору. — Как она?

— Хорошо. Хотя в последнее время ей немного нездоровится.

— Не может быть! — Брови ее удивленно приподнялись. — Могу поклясться, что я видела Эммелайн в понедельник. — Она улыбнулась и вздохнула. — Она прекрасно выглядела в платье из персикового шелка с простой вставкой из брабантских кружев и чудной шляпке из снежно-белой шерсти, отороченной мехом.

Он растерянно посмотрел на нее.

— Вы видели мою мать в понедельник?

Патриция положила на пояс руку в перчатке.

— Ну да. Вид у нее был потрясающий. Она явно не была больна.

— Вы, наверное, ошиблись. Она была дома. — Он чувствовал на себе вопросительный взгляд Софи и не мог сдержать тяжелого стука в висках.

— Ну, — задумчиво протянула Патриция, — мне показалось, что это была она. — Она покачала головой и рассмеялась. — Хотя, Может быть, и нет. — Потом она обратилась к Софи: — Девочки не могли прийти, потому что они очень заняты всем тем, чем обычно заняты юные леди. — Она осеклась. — Хотя я вечно забываю, что ты была слишком занята своей музыкой, чтобы уделять внимание… обычным сторонам жизни юной леди.

Он увидел, что Софи насторожилась.

— Ты всегда играла, играла, играла. — Она смерила Софи презрительным взглядом. — Конечно, у моих девочек нет никакого таланта, если говорить о музыке. А у тебя его так много. Иногда я думаю, кому больше повезло — тебе с твоим талантом или моим девочкам с их календарем, до отказа заполненным всякими приглашениями. — Она поцокала языком, — Кажется, ты считаешь, что выступать за деньги — вполне стоящая вещь. Особенно теперь, когда мы все видели ту статью в журнале.

— Вы ее видели?

— Ну конечно.

— И отец тоже видел?

— Разумеется. — И больше ни слова. Грейсон заметил, как щеки Софи вспыхнули.

— Что он думает об этом? — спросила она с любопытством.

Патриция улыбнулась так, что стало ясно — она знает, как расстроена ее падчерица.

— Об этом ты спроси у него самого, дорогая. Я ни в коем случае не хочу быть такой самонадеянной, чтобы говорить за него.

— Естественно, — отозвалась Софи с натянутой улыбкой.

— Хватит об этой статье. Я пришла узнать, будешь ли ты на приеме. Я знаю, что вчера вечером ты говорила с отцом. — Она изящно покачала головой. — Нет, я не удивлена. У тебя всегда была сильная воля. Но приглашения разосланы, и ничего нельзя отменить. А что о нас подумают, если не придут почетные гости?

— Почетные гости? — недоуменно спросила Софи. Грейсон бросил на Патрицию сердитый взгляд.

— Гость, гости. Я всегда говорю: в тесноте — не в обиде. — Патриция посмотрела на Грейсона и с вызовом подняла бровь. — Вы тоже будете, мистер Хоторн?

— Да, — нехотя буркнул он.

Но Патриция не обратила внимания на его тон, потому что в этот момент увидела то, что лежало на полу.

— Господи! Что это случилось с собакой? — ахнула она. Софи взглянула на животное.

— Ее избили. — Улыбка Патриции исчезла.

— Почему меня не удивляет, что ты сидишь в подвале и ухаживаешь за окровавленным животным? — раздраженно проворчала она.

Они смотрели друг на друга и молчали, пока Патриция не повернулась и не выскочила из прачечной, прижимая ко рту кружевной платочек.

Едва дверь наверху захлопнулась, из Софи словно выпустили воздух.

— Я тоже рада была повидаться с тобой. Патриция, — проговорила она, обращаясь к пустой лестнице.

Грейсон покосился на закрытую дверь и повернулся к Софи. Нос у нее покраснел, прическа давно рассыпалась, но сейчас он сознавал одно — он ее хочет. Хочет обнимать ее, целовать. Провести пальцами по ее телу, чтобы она захотела его так же сильно, как он хочет ее.

— Софи, — Грейсон попытался обуздать свое тело железной волей, — вам нужно отдохнуть. Вы уже несколько часов с ней возитесь.