Белый квадрат. Захват судьбы - [78]

Мужчина, впустивший ее, стоял в тени у двери и смотрел на нее, словно бы любовался.

Затем сказал тихим голосом:

– Варюшка, рад тебя видеть в добром здравии. Тебя давно не было, я уж думал, ты приболела.

– Не могла вырваться, Николай Иванович, – ровным тоном ответила Варя. – Вы же сами сказали – встречаться будем по вечерам, а куда я вечером-то уйду?

– Да уж… – Мужчина отошел от двери и присел на второй стул. – Время сейчас тяжелое… – Он помолчал секунду. – А я, знаешь ли, аж заскучал…

– Скажете такое, – потупилась Варя.

– Я имею в виду, заскучал по результатам, – внес ясность мужчина. – Сколько ты с ним уже? Почитай, три года. И каковы результаты?

– Вам грех жаловаться. Я со своими задачами по мере возможности справляюсь. Вашу теорию я подтвердила… – стала перечислять Варя, оправдываясь.

– На словах, – все так же тихо ответил мужчина. – Все только на словах, а слова к делу не подошьешь.

– Начнем с того, что это не просто слова. Это обвинение, грозящее вашему противнику смертью. Сами-то вы добились не большего…

– Сам я ничего и не делаю, – спокойно ответил мужчина. – Мое время наступит тогда, когда из ваших результатов можно будет сплести сеть для Иуды[53].

– Результаты есть! – Варя склонила голову.

– Это не результаты, – ответил ей Николай Иванович. – Я хочу чего-то, что можно потрогать руками, чего-то…

Пока он говорил, Варя запустила руку в пазуху блузки и достала оттуда пожелтевший блокнот. Положив его на стол, она сказала:

– Трогайте.

Большой рот мужчины расплылся в довольной улыбке, отчего на щеках появились глубокие мимические морщины. Он жадно схватил блокнот и стал его листать. Варя смотрела на него и думала, что с этого расстояния она точно не промахнется. Она могла проделать аккуратную дырочку в том месте, где, как она знала, Николай Иванович носит орден Боевого Красного Знамени. Но сможет ли она тогда выйти отсюда живой? А если даже да, не займет ли место сговорчивого дьявола – дьявол, с которым не удастся договориться?

Наконец мужчина захлопнул блокнот и шутовским жестом приложил его к губам:

– Со времен, когда Моисей начал сочинять свое Пятикнижие, история не знала более интересного чтива, – торжественно проговорил он. – Варя, беру свои слова обратно, вы молодец.

– Надеюсь, больше ко мне никаких просьб не будет? – полувопросительно произнесла Варя. – Я свою часть уговора выполнила. Теперь ваша очередь.

– Право, мне жаль, что наше сотрудничество так быстро закончилось, – ответил ей человек-дьявол. – Еще одно: кроме блокнота была некая книжица, которую Ощепков некогда передал Спиридонову. Где она?

– Ее нет, – ответила Варя, глядя собеседнику в переносицу. Голос ее был абсолютно спокоен. – Спиридонов сжег ее в печи, когда поругался с Ощепковым.

– Жаль, очень жаль, – вздохнул Николай Иванович. – Очень жаль… Не знаете, что это была за книжица?

– Записи его бывшего учителя, по дзюудо. Японца какого-то, но он умер еще до революции.

– Вы в этом уверены? – напрягся Николай Иванович.

– Последняя запись датировалась, кажется, четырнадцатым годом. Спиридонов ее мне показывал.

– Тогда да, нам она бесполезна. Ой, как говорится в одном карточном анекдоте, и так слава богу. Идите, не смею вас задерживать.

Варя, скрывая торопливость движений, встала и потянулась за плащ-накидкой.

– Вы ведь и сейчас не снимаете меня с прицела? – неожиданно спросил Николай Иванович.

– Да, – спокойно ответила ему Варя.

Мужчина тихо рассмеялся:

– Но вы боитесь. И правильно делаете. Впрочем, можете не бояться. Я не трону ни вас, ни вашего Спиридонова. Незачем. В жизни важен один-единственный закон – закон целесообразности. Уничтожать вас, делать вам больно… зачем? Что мне это даст?

Варя промолчала. Накинув плащ-накидку, она поспешила к выходу, оставляя на память о себе лишь аромат «Красной Москвы», духов, которые подарил ей любимый.

– С вами было приятно работать, – с легкой насмешкой бросил ей в спину дьявол.

* * *

На вокзал, теперь уже окончательно и бесповоротно ставший Казанским, поезд прибыл рано утром.

Дождливая погода, удручавшая Москву всю первую декаду сентября, отступала; небо хмурилось, но ливня с грозой, как вчера, не ожидалось. О непогоде, случившейся накануне, свидетельствовали лишь многочисленные лужи и серые пятна влаги на стенах домов.

Едва Спиридонов сошел с поезда, его внимание привлек необычный черный автомобиль, стоявший прямо на перроне. Сначала Спиридонов подумал, что это какой-то американец из кремлевского гаража, но, присмотревшись, решил, что этот дорожный крейсер больше напоминает щегольскую «эмку»-переростка.

Пока Виктор Афанасьевич рассматривал чудо автомобильной техники, дверь машины открылась, и из салона выбрался Власик. Спиридонов устремился к нему и с ходу обнял ученика.

– А я по вашу душу, – объявил Власик, распахивая перед Спиридоновым дверь салона. – Решил побыть таксистом для своего учителя, раз уж выпало в кои-то веки свободное время.

– Не стоило беспокоиться, – улыбнулся Виктор Афанасьевич. – Или тебе хочется обновкой похвастаться? Что за агрегат?

– Не без того, – ответил Власик, усаживаясь рядом со Спиридоновым. – Сменил колеса, заодно и обкатываю на предмет пригодности для перевозки начальственных афедронов. Новая модель, «ЗИС-101», пойдет в серию к Седьмому ноября, если опять какие-то вредители не сыщутся.