Белый крейсер - [21]

Алесий – для Умара имя Алексей звучало дико, про себя он называл его величество привычным образом – долго смотрел горцу в глаза, а затем устало вздохнул и сказал:

– Как жаль, что никто не решается говорить нашему императору правду в глаза…

– Товарищ Сталин – не император! – вскинулся сидящий за пультом главного навигатора худой юноша с каким-то незнакомым Умару оптическим прибором на глазах.

– По сути – император, – отмахнулся капитан Белого Крейсера. – А как он там себя называет и какой в реальности общественный строй – неважно. Позже сам поймешь.

– Ваша величество… – повторил так и не вставший с колен синтарец. – Ваше величество! Неужели вы не понимаете, что сейчас у Империи впервые за много лет появилась надежда? Не лишайте нас ее! Сейчас миллиарды людей на всех девяти планетах с нетерпением ждут, когда в небе появится Белый Крейсер. Народ ждет этого с радостью, а правительства с ужасом…

– О, Господи! – застонал император, схватившись за голову. – Да поймите же вы, что я не потяну эту адскую ношу! Я не готов к ней! Я простой пехотный капитан! Мне всего двадцать два года! Куда мне?! Я вообще ничего в этой вашей Империи не понимаю! Я родом с планеты, еще не вышедший в космос! Очутился на крейсере непонятно как! Я не могу взять на себя такую ответственность. Товарища Сталина бы сюда, он бы быстро разобрался…

– Этот ваш товарищ Сталин тоже когда-то был молодым, – упрямо возразил Умар. – Не думаю, что он сразу всему научился. Ваше величество! Создатель возложил этот долг именно на вас! Ведь неспроста же?

– Возможно… – не стал спорить Алесий. – Но… Я не могу. Слышите? Я должен вернуться домой! У нас там война. Я присягу давал! Понимаете? Присягу!

– Понимаю, Ваше величество… – помрачнел Умар. – Присяга – это святое…

– Вот только возможности вернуться домой нет, – заговорил один из стоящих возле тронного возвышения людей, среднего роста парень с короткими каштановыми волосами и резкими чертами лица. – Даже Белый Крейсер не способен перемещаться во времени.

– И ты туда же, Виктор! – с досадой посмотрел на него император. – Все-таки считаешь, что мы в будущем?

– Считаю, – подтвердил тот. – И в прошлом относительно моего времени. Хочу в этом убедиться. Господа, какой нынче год от основания Империи?

– Две тысячи триста тридцать девятый, апрель, – ответил Гилек, пытаясь осознать вышесказанное. Прошлое? Будущее? Что за чушь?

– Так я и думал, – удовлетворенно кивнул Виктор. – Самый конец Безвременья. И если уж в мое время не умели путешествовать во времени, то сейчас это тем более невозможно. Простите, товарищ капитан, но это правда и никуда от нее не денешься.

– И чего же ты от меня хочешь? – устало посмотрел на него тот.

– Ничего. Решать вам.

– Вот именно, мне.

Немного помолчав, Алексей перевел взгляд на Гилека с Умаром.

– Где вас высадить? – негромко спросил он.

– На Россе, – со вздохом ответил второй пилот. – Если можно, на материке Дубница, на северо-западе. Денег нет ни гроша…

– Ваше величество! – после недолгого молчания снова заговорил Умар. – Я потомок одного из самых известных в свое время гвардейских родов. Позвольте подтвердить клятву верности рода. Как наследник имени, я имею на это право.

– А не слишком ли многого вы хотите? – выступил вперед Виктор. – Возможно, товарищ капитан и не знает, что это значит, но я-то знаю. И молчать не буду.

– Так говори, – повернулся к нему Алексей.

– Подтверждение родовой клятвы перед лицом императора означает личный вассалитет. Это одновременно величайшая привилегия и величайшая ответственность. Личный вассал отвечает только перед императором и имеет право приказывать от его имени. Но и отвечает за это головой.

– Да, я хочу стать личным вассалом императора! – в черных глазах Умара загорелся гнев. – Тогда бы я легко поднял Синтар! Личному вассалу даже старейшины не осмелятся противоречить! Они тоже помнят клятву крови, данную нашим народом!

– Как мне все это надоело… – скривился Алексей. – Значит, так. Я еще ничего не решил. Мне нужно обдумать все это.

Немного помолчав, он обратился к одному из стоящих возле тронного возвышения, человеку лет тридцати с вытянутым, лошадиным лицом:

– Иван, накорми гостей и выдели им каюту. А я пойду отдохну и немного подумаю.

– Сделаю, товарищ капитан, – кивнул тот.

* * *

Росс замер в напряженном ожидании. Неожиданная коронация нового императора потрясла страну. Реакции людей были самыми разными – от радости и надежды до зубовного скрежета и ненависти. Кто-то злорадствовал, ожидая, что его величество прижмет власть имущих и накажет виновных в беззастенчивом грабеже страны. Кто-то боялся возможной гражданской войны и репрессий. Самые осторожные на всякий случай запасались продуктами и водой, считая, что без кровопролития и разрухи не обойдется. Другие собирались на митинги, где самозваные лидеры кричали о поддержке императора или о полном его неприятии. Люди в большинстве своем давно забыли, что такое Империя на самом деле, помня о ней в только хорошее и забыв плохое, которого тоже хватало.

Однако даже самые здравомыслящие соглашались, что с нынешним беспорядком надо что-то делать – распада страны не хотелось никому, кроме надеющихся на этом поживиться. Но беда в том, что власть находилась в руках людей, думающих только о собственном кармане или собственных амбициях. Остальные никакого влияния не имели. И эти остальные хорошо понимали, что «демократы» изо всех сил будут противиться воцарению императора, хорош он там или плох. Ведь его появление помешало власть имущим в реализации их замыслов, а значит, эти господа приложат все усилия, чтобы устранить помеху. Даже с Белым Крейсером можно справиться при желании, достаточно иметь десятка три-четыре линкоров первого класса и толкового адмирала.