Белый крест - [82]
Торговались недолго. Странный русский паломник поманил капитана пальцем и пошептал на ухо. После чего тот поскреб задумчиво в затылке, ухмыльнулся, показав золотой зуб, и кивнул. Тогда ударили по рукам.
И вот маленькая хрупкая скорлупка несет на себе к южному пределу земли двенадцать самурайских дев и одного ненормального русского, которого они зовут своим господином и начальником. Океан благоволит их полоумной затее, команда баркаса, четыре человека самого смешанного происхождения, не считая капитана, скалит зубы над пассажирами и бунта пока не затевает, как обычно водится в долгих путешествиях. Воды, солонины и консервов хватает, а для души — ежевечерние байки, которыми потчует моряков их наниматель, сам себя называющий Федором, рабом Божьим. А они и рады уши развесить, оставив только рулевого на вахте.
Палуба пахнет рыбой и мокрыми канатами. На бочках, кнехтах, кабестане, канатных бухтах сидят двенадцать самурайских дев и четверо из команды баркаса вместе с капитаном. Раб Божий Федор пристроился на голых досках, штопает суровой ниткой носок. Голос его далеко разносится над ровной гладью океана. Вахтенный на мостике доволен — ему тоже слышно.
— …созвали земский собор, по-тогдашнему — Народное собрание. Там все были — от новоизбранного патриарха и князей до торговых и мужиков простых. Всей земли русской люди. Патриарх каждый день служил чин покаянный за убийство помазанника Божьего со чадами и домочадцами. Молились и вздыхали о крови, пролившейся за девять страшных лет. В ответ призрел Господь милостью на страну русскую и указал царя нового…
— Как указал? — тараща черные глаза, рассерженно спросил капитан.
— Как обычно. — Раб Божий оторвался от штопки, отложил носок в сторону. Темно уже становилось. — Вложил в умы один помысел на всех, так и указал. Пошли тогда крестным ходом к Троице-Сергиевой, взяли от лавры послушника, там прятавшегося от мирского неустройства. Из хорошего рода избранник, чист и благонамерен, богопослушлив. Настоятель лаврский с радостью отпустил его. Так и взошел на трон новый царь, Владимир Второй, после Владимира Первого Святого. А было это в году тысяча девятьсот двадцать шестом. Правил он Русью без малого четверть века, почти до самой Великой войны. Сотворил немало Божьей милостью и попечением. Перво-наперво созвал церковный собор, на котором канонизировали прежнего царя с семейством. Сам же канон новомученикам составил. Ну а далее порядок наводить начал в земле своей. Рука у Владимира Александровича тяжела оказалась. Да то и ко благу. Империя в развалинах лежала, кровью, как водой, умытая, голодная, холодная, ровно сирота убогая. Шайки бандитские всюду промышляли. Нищие, бездомные едва не толпами ходили. Власти никакой по местам почти не было. Заводы стояли, поля заброшенные лежали, народ одичал и все конца света ждал после звездопада. Тогда и начали устраивать работные лагеря. Мужика заново земле прикрепили. Дворян царь опять службой обязал. Нищих и бродяг — в лагеря на кабалу, пока не выкупятся работой. А цену поставили такую, что и за десять лет не выкупиться. Разбойников, душегубов ловили и туда же, на пожизненно. Там и до богоотступников поганых руки дошли, до гнилья смутьянского, которое солдат в семнадцатом на бунт подняло. Всю страну тогда мелким гребнем чесали. Но, конечно, не без перегибов. Бывало, и по наветам брали, оговорам злобным. А разбираться некогда было, время такое, тяжелое. Имущество, какое было, в казну, человека в работный лагерь, лес валить, дороги, заводы, города северные строить, каналы рыть, станции электрические ставить. А то ж — подымать страну надо было. Натворили дел, теперь исправляйте свое же. А слезу каждую и воздыхание скорбное Господь призрит…
Мурманцев сам не знал, насколько привязался к этому ребенку. Хоть и жутко с ним бывало, но отступать он не привык, а без души никакое дело до конца не довести. После того как Стефана привезли в Москву и отдали докторам, он места себе не находил. Во сне каждую ночь видел огненный шар, а наутро просыпался со смутным ощущением, что разговаривал с этим клубком пламени. О чем — конечно, представления не имел, ни слова вспомнить не мог. Если были они, слова.
За неделю он написал гору отчетов, сделал несколько устных докладов, в том числе один — в Академии Наук. Там его причислили к первопроходцам и едва не разорвали на куски, зазывая на различные научные заседания. Все приглашения он твердо отклонил. Тяжкое впечатление оставил разговор с Карамышевым. Генерал-лейтенант сообщил, что, по всей видимости, ребенок не выживет. Конечно, его мутагенная биохимия делает все прогнозы очень шаткими, но…
— …есть все основания полагать, что он обречен. То, что управляло им… для этого он — испорченная плоть. По всей вероятности, ребенок умрет в ближайшие дни. Сейчас он в коме. Невозможно определить, что до сих пор связывает его с жизнью… Но с половиной мозга не живут, сами понимаете. Такие вот дела, капитан Мурманцев. Ваша работа с ребенком окончена. Прошение о переводе в разведкорпус, можете надеяться, будет удовлетворено в самом ближайшем времени.
1410 год. Только что над Русью пронеслась очередная татарская гроза – разорительное нашествие темника Едигея. К тому же никак не успокоятся суздальско-нижегородские князья, лишенные своих владений: наводят на русские города татар, мстят. Зреет и распря в московском княжеском роду между великим князем Василием I и его братом, удельным звенигородским владетелем Юрием Дмитриевичем. И даже неоязыческая оппозиция в гибнущей Византийской империи решает использовать Русь в своих политических интересах, которые отнюдь не совпадают с планами Москвы по собиранию русских земель.Среди этих сумятиц, заговоров, интриг и кровавых бед в городах Московского княжества работают прославленные иконописцы – монах Андрей Рублёв и Феофан Гречин.
Судьба порой совершает вовсе неожиданные повороты. Молодой ученый Федор Шергин, испытав очередной творческий кризис и полосу неудач, уезжает по совету близких на родину своих предков — на Алтай. Рассчитывая развеяться и отдохнуть, Федор помимо воли оказывается втянутым в круговорот странных событий: ночное покушение в поезде, загадочный попутчик, наконец участие в расследовании сибирской загадки вековой давности, связанной с его легендарным прадедом — белым офицером, участвовавшим в секретной операции по спасению царской семьи, и поиски таинственной алтайской Золотой орды…
Книга «Николай II: Царский подвиг» расскажет детям и взрослым историю жизни последнего русского императора, судьба которого неразрывно связана с трагическими для нашей страны событиями. Для многих людей Николай II был и остаётся загадкой. Кто-то считает его слабовольным и бессердечным, чуть ли не предателем Родины, а кто-то – самоотверженным и милосердным правителем, который ненавидел кровопролитие и делал многое, чтобы улучшить жизнь своего народа. Эта книга в живой, увлекательной форме рассказывает, каким человеком был этот государь.
Фёдор Фёдорович Ушаков – самый прославленный российский флотоводец. Его называли «морской Суворов», ведь он тоже не знал поражений в боях, хотя провёл не один десяток битв. Именно адмирал Ушаков помог России утвердиться на берегах Чёрного моря. Но славен Фёдор Фёдорович не только своим военным искусством и великими победами. Главнее всего для адмирала Ушакова была христианская вера и Божьи заповеди. Он любил людей, был скор и щедр на помощь, жертвовал всем, что имел, хранил благочестие, а как воин был защитником православного мира.
«Премия имени Н.М.Карамзина ("Карамзинский крест ") вручается за выдающиеся достижения в исторической литературе. Этой премией награждаются произведения, отмеченные позитивным отношением к историческому прошлому и культуре России, уважением к русскому народу и осознанием великой роли христианства в судьбе нашей страны. У народа России должен быть нормальный, умный и содержательный патриотизм».
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Не успела отгреметь Гражданская война, как на головы янки свалилась новая напасть. Конфедерация индейских племен, вместе с частями южан-ренегатов, объявила о независимости, и погнала белых поселенцев прочь с Великих равнин. Нью-Йорк и Ричмонд превратились в перенаселенные резервации, в «Нью-Йорк Геральд» печатают статьи об индейской боевой магии, а в пограничных фортах сталкиваются с первыми «умертвиями». Мир изменился навсегда, да только упрямые янки не желают этого признавать.
Новая часть истории про Павлу. Начинается она там же, где закончилась предыдущая часть. Всё еще может случиться, но Автор надеется на лучшее.
Настал День Испытаний. День, который наступает без предупреждения. День, когда все младшие и старшие школьники Академии Пил подвергаются интенсивным физическим и психологическим испытаниям, чтобы выявить, готовы ли они выпуститься и стать тайными агентами правительства. Аманда и ее бойфренд Эйб — лучшие ученики, и только что они выдержали тридцать шесть часов испытаний. Но они младшие школьники и не ждут выпуска. Это должно произойти в следующем году — они планируют вместе присоединиться к ЦРУ.Но когда объявляют выпускников, результаты шокируют.
Творчество, искусство и, шире, – культура и цивилизация – не являются абсолютно благодатными явлениями, а часто могут нести опасность для человеческой жизни. Персонаж может выйти из-под воли автора и стать автономной материальной сущностью. В романе «Статуя как процесс» описано такое актуальное, но малоизученное явление, как художественное насилие, закрепощение современного человека всевозможными текстами и жанрами.
Чукотский писатель Сергей Иванович Тымнэттыкай живёт и работает в г. Вашингтон (США). Ему принадлежит авторство таких романов, как «Ятъёл» (1997) и «Гынам гын инэчичевыркын?» (2002). «Московский автономный округ» (в оригинале — «Мургин нутэнут») — третья книга писателя. Чукотские издательства отказываются публиковать книги Тымнэттыкая по политическим мотивам. По всей видимости, в Российской Федерации действует негласный запрет на это имя.Не имея нужды в деньгах, автор дал нам бесплатное право на публикацию русского перевода книги.
Экстрасенс сообщает Тане: что судьба трижды сводила ее суженым и трижды она проворонила свое счастье. Теперь ей предстоит либо вечно мучиться, либо придется спасти погибших в 1906 году ребят. Таня выбирает второе, забывает о пророчестве, и через некоторое время начинает редактировать роман о бывшей эсеровской террористке. Увлеченная далекими событиями, она не заметно для себя переписывает по-своему чужую книгу и, таким образом, сдерживает данное обещание. После чего к молодой женщине приходят любовь, благополучие, душевное равновесие.
Под маской мира прячется война. У этой войны два лица, две стороны, две реальности. По одну сторону пушки молчат, капитуляция здесь кажется стратегическим успехом, а жизнь в неведении — вершиной свободы. Враг невидим, за разрухой видятся блистательные перспективы. По другую — суть войны, ее цели и средства обнажены до предела, и враг виден через прицел автомата.Велики ли шансы на победу у маленького отряда, поднявшего меч русского Сопротивления? И главное — на какой из двух сторон, каким оружием им вести сражение? Ведь мечом не только убивают.