Белый Дух - [69]

– Это нелепо! Ты же не какой-нибудь… заурядный человечишко. У тебя нет шор на глазах. Ты прекрасно знаешь, что добро и зло неразделимы, они составляют единство качества. Ты не в состоянии одолеть тьму, пока существует свет. Они живут за счёт друг друга, они питают друг друга.

– Знаю.

– Тогда для чего ты борешься со злом? Какая же это борьба, если ты знаешь её бесполезность, безрезультатность? – На лице Нарушителя появилось недоумение.

– Я играю. Я выбрал роль, которая мне нравится, и не намерен расставаться с нею. Да, я уничтожаю носителей зла, а они появляются снова и снова. Но что делать, если мне нравится состояние противоборства? Ты можешь понять это? Мне нравится вкус поиска, вкус погони, вкус возмездия.

– Но ведь ты обманываешь себя. На самом деле нет никакого возмездия.

– Знаю. Я знаю и то, что в схватке со мной у обыкновенного человека нет шансов. Меня можно изрезать ножами, изрешетить пулями, а я за несколько дней восстановлю своё тело и вновь выйду на охоту, если, конечно, мою отрубленную голову не выбросят куда-нибудь подальше или не сожгут меня на костре. Но ты не учитываешь одной очень важной стороны моей игры, Амрит, поэтому не понимаешь меня.

– О чём ты?

– О чувстве жизни. Ведь я всё чувствую. Мне больно так же, как и простому человеку. Я не пользуюсь магией, чтобы избавить себя от неприятных чувств. Я пользуюсь всем спектром обычных человеческих ощущений: испытываю адские мучения, когда мне выворачивают руки на дыбе, и наслаждаюсь глубиной нежности, когда ласкаю ртом губы женщины. Я же сказал тебе, что живу жизнью нормального человека. И ты, кстати, тоже.

– Да, я тоже живу жизнью нормального человека, потому что я вселяюсь в обыкновенные тела. Я кочую из одного тела в другое, пользуюсь ими как материалом, а не как возможностью уцепиться за жизнь и вернуться сюда после очередной смерти. Нет, жизнь, как таковая, меня не интересует, хотя я за долгие века научился по-настоящему наслаждаться ею.

– Тогда ты растолкуй, зачем тебе это всё? Ты никогда не рассказывал.

– Я выстраиваю коридоры событий, которые должны привести к определённому узору. Мне удалось вычислить формулу этого узора, мне нужно добиться определённой комбинации энергетических узлов, полученных в результате конкретных событий. Эта комбинация послужит мне ключом к абсолютному знанию.

– И чем же тебе мешаю я? – усмехнулся Ван Хель.

– Иногда ты ломаешь выстроенные мной коридоры событий, вторгаешься в мою схему, разрушаешь её. Ты действуешь так, как действует Тайная Коллегия. Они подсылают своих людей, которые вырывают из моей мозаики необходимые элементы. Послушай, а не направлен ли ты в действительности Тайной Коллегией, чтобы постоянно портить мои замыслы?

– Перестань говорить чепуху.

– Так или иначе, но ты занял позицию, которая вредит мне. – Нарушитель невесело ухмыльнулся. – Как мне быть?

– Мы же не враги, Амрит. У нас нет причины для ссоры. Каждый из нас идёт своим путём. Тебе не нравится мой выбор, меня не привлекает твой. Что я могу поделать, если время от времени ты обнаруживаешь на своей дороге мои следы?

– Мы почти превратились в противников.

– Ни в коем случае, Амрит!

– Я создаю, а ты разрушаешь.

– Я борюсь со злом! – строго поправил Ван Хель. – Люди верят в мою помощь. Знаешь ли ты, что гестапо объявило за мою голову огромную сумму?

– Да, я читал в газетах. Тебя считают одним из лидеров Сопротивления.

– Я и впрямь возглавляю подпольные отряды. На моём счету немало руководителей СС и партийных активистов, но это всё – ерунда. С ними справятся обычные люди. Меня интересуют прежде всего те, кто связан с магией. Они несут настоящую опасность. Магия заставляет людей терять голову, вымывает из-под ног почву реальности. Хочешь знать, кого я наметил в качестве следующей жертвы?

– Кого?

– Штандартенфюрера Рейтера, он возглавляет один из отделов в Институте древностей.

– Вот опять! Я потратил уйму сил на то, чтобы этот человек занял именно этот пост, а ты собираешься уничтожить его.

– Он должен сдохнуть. – Ван Хель сплюнул.

– Не так уж он плох, Хель. Просто он недостаточно умело пользуется знаниями. И виной тому его слепота. Он тычется, бредёт на ощупь.

– Если слепой поведёт слепого…

– Так было всегда, – возразил Нарушитель. – Одни обманывают других. Не знаю, что ужаснее: когда человек обманывает осознанно или когда он искренне заблуждается… Рейтер именно заблуждается. Беда в том, что ему нельзя помочь, он слушает только себя, у него есть твёрдые установки, которые сложились в результате не одной сотни лет. Он принадлежит к тем людям, которые выбирают, снова и снова приходя на Землю, одно и то же качество. Он выбрал магию.

– Это верно, он всегда стремился быть поближе к оккультистам, – согласился Ван Хель. – Когда я встретил его впервые, он был друидом, воспитывал двух женщин. Обеих звали Браннгхвен.

– Да, в тот раз он сильно смешал мне карты, – кивнул Нарушитель. – Тайная Коллегия сделала так, что он в раннем детстве попал на обучение к друидам. Да, намутил он тогда воды, из-за него мои планы едва не рухнули. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы выправить ситуацию.