Белый Дух - [28]

Рейтер: Материалистическое мышление? А кто вам сказал, что наука о бесконечном перерождении человека не материалистична? Умирание листьев на деревьях осенью и их новое появление весной – что это? Мистика? Новое тело листка с прежним наполнением души дерева. Материалистично это или мистично? Разве дело в названии?.. А что до моего членства в партии, то вот что я скажу вам. Любая партия существует лишь для того, чтобы дать её руководителям добраться до власти и удержать её в своих руках. Правящая партия даёт возможность прикрываться самым крепким щитом и делать под прикрытием этого щита всё, что угодно. Мне угодно заниматься той областью науки, существования которой не допустил бы никто, только нынешнее руководство СС. Мне повезло, что рейхсфюрер СС увлечён мистикой.

Фюрстернберг: Вы хотите сказать, что оккультизм в нынешней Германии – не просто общая мода? Неужели всевозможные мистические секты существуют с ведома высшего начальства?

Рейтер: Рейхсфюрер СС одержим оккультизмом, Рудольф Гесс тоже.

Фюрстернберг: Гесс? Второе лицо в государстве! Рейтер: Беда в том, что Гиммлер лишь играет в оккультизм. По-настоящему он ничего не смыслит в этой области. Его привлекает атрибутика, а не суть. Знаете ли вы, Мария, что Гиммлер восстановил один из средневековых замков и устроил там штаб-квартиру Чёрного Ордена?

Фюрстернберг: Что такое Чёрный Орден?

Рейтер: СС.

Фюрстернберг: Разве ваша организация имеет какое-то отношение к рыцарству? Мне казалось, что вы просто военные люди.

Рейтер: Вы не понимаете, Мария. СС не имеет отношения к государственной военной машине. Мы – вне государства. СС создавалась как система охранных отрядов партии, но затем стала самостоятельной структурой, самостоятельным организмом. В СС правят свои законы, существуют свои ритуалы и так далее. Это только кажется, что Гиммлер состоит на службе у Гитлера. В действительности он втянулся в игру, смысла которой сам не понимает. Ему дана огромная власть. Единственная сила, способная противостоять ему и даже смести его, – это военные. Вермахт не любит СС, почти ненавидит. В военной среде много аристократов, а в СС набираются – как в низший состав, так и в руководство – в основном люди ограниченные, примитивные, которыми легко манипулировать. Гиммлера и Гитлера интересует лишь внешняя сторона дела: цвет волос, цвет глаз, объём черепной коробки… Какая чушь! Рейх, который они создают с такой свирепой увлечённостью, рухнет из-за их же скудоумия, не успев возникнуть.

Фюрстернберг: Вы ставите меня в тупик, герр Рейтер. Послушать вас, так вы являетесь ярым противником нынешнего режима. Но сами-то вы – член СС, имеете высокий чин.

Рейтер: Я пользуюсь предоставившейся мне возможностью. Не вознесись так высоко Гиммлер, у меня никогда не появилось бы случая заниматься наукой. И какой наукой! Мария, каждый человек должен использовать свой шанс. Бог не простит нам, если мы пройдём стороной мимо предоставленных нам возможностей.

Фюрстернберг: В этом вы правы. Но меня пугает, что вы, ссылаясь на Бога, всё-таки учиняете жестокости, служа нынешней Германии.

Рейтер: Любое государство чинит жестокость и несправедливость. История не знает государственной власти, которая служила бы интересам населения. Нет! Всякое государство правит лишь в своих личных интересах, оно раздавит всякого, кто попытается поднять голос против него. Поэтому нужно уметь отыскать свою нишу в государственном аппарате. Это необходимо для выживания.

Фюрстернберг: Вы циничны.

Рейтер: Я предельно честен. Обычно люди боятся быть честными до конца, потому что не хотят признаваться в том, что принято называть пороком. Любой из нас совершает тысячи неблаговидных поступков и без труда находит им серьёзные обоснования. А я не ищу оправданий. Я говорю открыто: «Да, я нередко делаю людям больно». Но потомки скажут мне за это спасибо. Фюрстернберг: Пожалуй, на сегодня достаточно разговоров. И вот что, герр Рейтер, давайте не пойдём в театр. Я чувствую себя… перегруженной.

Рейтер(с сильным нажимом): Вам надо развеяться. Я настаиваю. Поймите, что в театр нынче не попасть просто так. Билетов не достать, они всегда распроданы заранее или забронированы для находящихся в отпуске военнослужащих. Да и не хотите же вы обидеть меня отказом?

Фюрстернберг(после долгого колебания): Хорошо.

Они сели в машину и уехали. Мне не удалось попасть с ними в театр, поэтому я ждал окончания спектакля неподалёку от их автомобиля. На театральной афише было указано, что главную роль исполняет Густав Грюнгенс.

После спектакля Рейтер со своей спутницей сели в машину и сразу поехали к её дому. Там они быстро попрощались и расстались.

После этого я сдал наблюдение.

На следующее утро в кабинете Рейтера раздался звонок.

– Штандартенфюрер? – послышался в трубке обеспокоенный голос Герды Хольман.

– Слушаю, – Рейтер прижал трубку локтем к уху и полез в карман за сигаретами. Он только что вошёл и не успел покурить и выпить кофе.

– Я звоню из квартиры Брегера.

– Что с ним? Он сказался больным вчера и отпросился у меня. Как его самочувствие?

– Штандартенфюрер, Людвиг застрелился.