Белый барс - [115]

Тимур пнул источник в бортик и развернулся к своим людям:

– Найдите мне воду! Обыщите здесь всё, но найдите мне ее! Поймите, что случилось!!!

Отряд из нескольких гаскарцев тут же ринулся на поиски неизвестно чего.

Султан же устало сел на землю и прикрыл глаза. Затем, словно опомнившись, он взглянул на Латику и резко поднялся, направляясь к ней.

– Я знаю, что все это твои игры! Твоя вина! Где еще ключи? Где? Говори мне! Веди меня к источнику!

И тут, Тимура словно осенило:

– Амулет пастуха!

Султан вплотную подошел к Тагиру и остервенело рванул ворот его кофты, но на шее пастуха амулета не было. Тогда он вырвал Латику из его рук, но тут же почувствовал, как жесткие костяшки кулака Тагира впечатываются в его подбородок. Султан рухнул на спину.

Тимур, который стоял недалеко от Тагира, тут же навел на строптивца пистолет, но выстрелить не успел. Латика резво вцепилась прямо в его лицо, полосуя и без того разодранную плоть своими отточенными коготочками. Не удержавшись от неожиданности на ногах, племянник султана рухнул на пол, увлекая девочку за собой. Эжени тоже времени не теряла. Оглушив одного из гаскарцев, она выхватила его пистолет и принялась палить по остальным. Огнестрельное оружие было непривычно для девушки, поэтому она скорее пугала гаскарцев, чем наносила им реальный вред. Поняв это, Эжени перехватила пистолет за ствол и, прыгнув в самую гущу врагов, принялась раздавать удары направо и налево тяжелой рукоятью.

Понимая, что Латика пока справляется сама, Тагир пытался вбить голову султана в землю сплошными непрекращающимися ударами. Но тот лишь смеялся в ответ этим ударам, еще больше изводя Тагира.

На крик и возню прибежали и остальные гаскарцы султаната. В целом, Тагир и Эжени выпустили пар, но битву проиграли – обоих схватили. Султану помогли подняться и вытереть кровь с разбитого лица. Когда двое гаскарцев оттащили Латику от Тимура, тот первым делом схватил ее за шиворот и силой зажал горло сгибом локтя.

– Этих убить! – указал он на Тагира и Эжени. – И все за мной! Если воды нет, будем действовать по старинке. – А затем резко ударил Латику по голове. – Молчать, тварь!

Латика тут же успокоилась и перестала брыкаться.

Султан и Тимур быстро покинули Тагира и Эжени, заключенных в кольцо окруживших их гаскарцев, и скрылиись в одном из туннелей. Но заглядывать в глаза смерти Тагир еще не собирался. С минуты на минуту он ожидал того, что помогло бы им спастись. А точнее, тех, кто помог бы им спастись. С того самого момента, как он увидел их, он слышал их постоянно. Слышал шорох шерсти, трущейся о стены туннелей, слышал мягкие шаги лап со втянутыми до поры до времени когтями, когда они крались по следам. По следам его и Латики.

Так и произошло. Еще одно черное кольцо внезапно выросло уже вокруг гаскарцев султана, и те все меньше и меньше понимали, в кого теперь целиться – в тех, что сидели по центру, или в тех, что окружили их самих.

Барсы все решили сами.

Без единого выстрела, без единой попытки выжить, воины Султаната погибли так, как и заслуживали этого – разодранными в клочья острыми, серповидными когтями хищников. Эжени ждала, что следующая очередь – за ними и прикрыла глаза в надежде на быструю смерть. А затем и вовсе упала в обморок.

– Все-таки она – девушка, – усмехнулся сам себе Тагир и подошел к барсу. – Нужно спасать Латику. Поможешь?

Зверь, как всегда, ничего не ответил и метнулся в туннель, меняя окрас с черного на белый, чтобы его было видно. И это снова означало «Да!»…

* * *

Эжени, находившаяся все в том же бессознательном состоянии, безвольно, как тряпичная кукла, тряслась на плече Тагира, еле поспевавшего за барсом. Он жутко боялся, что не успеет свернуть в правильный туннель пещеры, разветвление которой просто поражало.

– Как же… здесь… много… ходов… – пытался высказаться Тагир, не смея даже замедлить бег.

– Чего-о-о-о-о-о… мно-о-о-го? – обрывистые слоги возвестили о том, что Эжени, наконец, очнулась. Судя по ее словам, Тагир догадался, что она не совсем понимала, что именно она делала на его плече, и резко остановился. Эжени осмотрелась и скатилась с плеча Тагира прямо в его объятия.

– Можешь меня отпустить? Как я ни открою глаза в последнее время, ты как-то подозрительно близко находишься ко мне.

Ноги Эжени коснулись земли.

– Так это же замечательно! – улыбнулся Тагир и поцеловал ее в губы.

Глаза девушки в момент округлились и по диаметру превосходили даже круглые зеленые жетоны, когда-то используемые в Казанском метро для прохода через турникеты. Оттолкнув Тагира, она взвизгнула:

– Ты что, с дуба рухнул? Или это Тимур на тебя так подействовал, что тебе аж кукушечку сорвало? Ты уж определись!

– Я уже определился, – не переставал улыбаться Тагир.

Эжени демонстративно отряхнулась в тех местах, где, по ее мнению, ее одежды касались руки Тагира.

– Ну, тогда держи это, пожалуйста, при себе. И не распускай губы, а то сверну их в трубочку и заставлю самого себя целовать! Нашел время! Ладно, где мы… ой, мама!

За одну долю секунды черты лица Эжени успели изогнуться несколько раз в таком порядке, что от серьезного выражения, с которым она оглядывалась по сторонам, не осталось и следа, когда она вновь оказалась на руках Тагира, поджав ноги.