Белые раджи - [89]

Выполняя различные обязанности, Вайнер и Сильвия коротали непривычные дни в Сиднее - городе цвета пемзы и галет: наполненные либо пустые часы вызывали ощущение разлуки с самим собой. Они теряли чувство времени и не могли приспособиться к новым ритмам. Наконец, уехали в Англию и провели последние месяцы войны в своей резиденции Уимблдон-Коммонс, а правительство в изгнании располагалось в Лондоне, откуда Бертран поддерживал связь с британскими властями. Вайнер отчаянно пытался выполнять собственные задачи, сокрушаясь, что нельзя послать все к черту, а Сильвия в Уимблдоне посвящала досуг игре на виолончели. Со времен молодости они почти не изменились: лишь пожелтели от чая зубы, да жизнь теперь стала для них на редкость трудной. Чарльз и Маргарет относились к числу тех аристократов, для которых понятие долга столь же нерушимо, как и понятие привилегий, и это, видимо, упрощало дело. Но Вайнер с Сильвией жестоко страдали.

В июне 1945 года в Брунее и Лабуане высадились австралийские вооруженные силы, и некоторые незадачливые японцы убежали в джунгли, которые проглотили их, как чашечка непентеса букашек. Через месяц после капитуляции Японии в Кучинг во главе австралийских частей вошел Генерал Вуттен, и в апреле 1946 года, когда лорд Маунтбэттен подписал акт о возвращении радже Бруку гражданского управления Сараваком, военное правительство официально прекратило свое существование. Пару дней спустя Вайнер и Сильвия вернулись в Кучинг, где их ожидал торжественный прием.

Улицы, крыши и запрудившие реку лодки заполнились толпой в праздничных нарядах, и когда большие серые тучи изредка проливались дождем, люди лишь смеялись, составляя огромные черепашьи панцири из зонтиков. Жители упорно пытались зажечь петарды, и некоторые все-таки загорались. Звенели колокола, гудели гонги, стреляли пушки, оглушительно гремела музыка, а исступленные оркестры, исполнявшие одно из любимых произведений старого раджи Чарльза, «Шествие гномов», бешено гремели тарелками. Стену ливня пронзал запах оладий и лакированных уток, туак и тодди лились рекой, а малышей тошнило от кошмарной смеси из жареных бананов и сахарных кукол. Кучинг дымился, как вкусный суп, это напоминало семейный праздник - раджа Саравака вернулся!

Хотя Вайнер и Сильвия почти не обладали реальной властью, здесь они все же присутствовали, оставаясь зримыми символами прошлого, которое, несмотря на всю свою двойственность, сохраняло очарование легенды. Оба воплощали поступательную историю страны, до основания раджа имевшей лишь отрывочную и слабо выраженную судьбу. Однако вскоре все символы отступили на задний план. Кое-что изменилось.

Хотя грубое притеснение, голод и пытки полностью дискредитировали японскую пропаганду с ее лозунгом «Азия - для азиатов», население Юго-Восточной Азии отнюдь не стремилось к реставрации колониализма или хотя бы протекционизма. Японская оккупация разрушила миф о превосходстве белого человека, и японские победы, пусть даже временные, стали первой вехой на пути деколонизации. Это осознавала Великобритания, и это осознавал Белый раджа. И в полной мере осознавал это остававшийся на своем посту серый кардинал.

— Почему ваше высочество отмахивается от того, что подсказывает логика? В делах такого рода важнее всего правильно выбрать момент. На день раньше - и все пойдет прахом. На день позже - и возможность упущена. Словом, условия для передачи прав никогда не будут столь же благоприятными, как сейчас.

— Первый раджа предусматривал постепенное, без резких скачков включение Саравака в Британскую империю...

— Прекрасно, но с тех пор представления о постепенности и резкости радикально изменились. Временной сдвиг диктует нам сегодня более динамичные реакции. Первый раджа нередко задумывался о необходимости передать радж Англии или (как он сам добавлял) «любой другой великой державе» для сохранения целостного и непрерывного руководства, а сегодня эта необходимость стала попросту неотвратимой!.. Если не уступить Сара-вак Великобритании, это равносильно движению вспять.

— Вы действительно так думаете?..

Вайнер устремил на Макбрайена полный надежды и вместе с тем недоверия взгляд. Но секретарь молчал, будто намекая на то, что Князь мира сего способен предложить освободившемуся от ярма человеку. А затем, потирая руки цвета замазки, сказал:

— Полагаю, вашему высочеству трудно расстаться сраджем. Это и понятно, но через два года, год или шесть месяцев возникнут такие политико-экономические условия, что сложить с себя невыносимое бремя будет уже невозможно. «Слишком поздно» - самая жестокая фраза.

— Ладно, - сказал Вайнер, рассеянно приподняв пальцем низко склонившуюся на край вазы орхидею.

В очередной раз нарушив приказ старого раджи и текст собственной присяги, Вайнер обнародовал свои намерения, не посоветовавшись с Бертраном. Они вызвали у британского правительства удивление, смешанное с осторожностью, но в любом случае это нельзя было назвать радостной готовностью. После того, как Парламент рассмотрел предложение в общих чертах, было решено, что в Саравак отправятся один депутат-консерватор и один депутат-лейборист, дабы прощупать общественное мнение и выяснить, насколько выгодна передача. У них были весьма противоречивые впечатления, из которых нельзя было составить четкую и ясную картину, и определяющий характер носили только принятые Советом резолюции. В случае передачи Саравак получал статус Королевской колонии. Парламентарий-консерватор Гэмманс осведомился о положении Бруков и узнал, что, обладая авторитетом раджей, эта семья вправе решать вопрос об уступке и отказе от всех последующих прав.