Белые раджи - [47]
Джеймсу удалось добраться до Сабанга, где к нему вскоре примкнули Коллинз, Кримбл, Пенти и Абанг Буйонг - прибывший во главе хорошо вооруженного войска влиятельный друг. Для правительства перемирие означало передышку, и Джеймс собирался с силами перед окончательным подавлением восстания. Вопреки необходимости выиграть время, распоряжения раджи не выполнялись, и, нарушив заключенное накануне перемирие, малайцы пустились в погоню за китайским флотом. Набрав новых рекрутов, разъяренные гунсы вновь спустились к Кучингу и заполонили малайские кварталы, поджигая, грабя и убивая.
Небольшая шхуна, на борту которой епископ и несколько перебежчиков рассчитывали добраться до берега, была перегружена, так что пришлось высадиться в устье реки. В тот день перегружены были все суда, и «Удача», перевозившая детей из миссии в Сингапур, оседала под весом семей, домашних животных, ящиков и корзин: на борту не хватало лишь воды и горючего.
— Ох, черт во... черт во... черт во... во... во... - Стуча себя кулаком в грудь, заикался епископ.
— Ну выругайся хоть разок! Тебе ведь до смерти хочется! Давай - сейчас или никогда! - крикнула ему изнемогавшая среди узелков и тридцати оруoих ребятишек жена.
Слова Гарриетт и, возможно, произнесенную епископом фразу заглушил гвалт: группке, Наконец-то, удалось отплыть в Батанг-Лупар.
Макдугалл присоединился к радже и всячески старался вернуть его в Кучинг. Джеймс считал, что разумнее дождаться подкрепления Чарльза и его даяков, но епископ опережал его с головокружительной быстротой. При виде горящего Кучинга и впрямь следовало бы отступить после первой же атаки. Вне себя от злости, Макдугалл обвинял раджу в том, что он оставил свой пост, и нес вздор. Джеймс тоже нес вздор, выкрикивая, что Саравак на вздорных условиях нужно предложить голландцам, и, приводя эти слова раджи, мистер Хельмс, вероятно, нес вздор. На Скранге распускались вздорные слухи, и Чарльзу уже десять раз сообщали о различных способах убийства, жертвой которого якобы стал его дядя. Обуреваемый жаждой мести Чарльз отплыл во главе большого даякского флота, но тут, будто в романе Жюля Верна, на горизонте возник благополучно прибывший из Сингапура «Сэр Джеймс Брук».
В Кучинге правительственные войска были встречены артиллерийским обстрелом. Китайцы заняли все оборонительные укрепления, но, стремясь запастись добычей, поспешно эвакуировали большую часть захваченных припасов и вскоре остались на бобах. Когда поддержанные даякской атакой пушки «Сэра Джеймса Брука» прогнали их из Кучинга, они отошли к Лида-Танаху, где рассчитывали восстановить свой флот, но малайские соединения вынудили их отступить. В то же время их изводили даяки, поджигая сампанги и преследуя беглецов через джунгли до Бау, где отверженные пытались собраться для великого исхода в Самбас. Многие погибли в трехъярусном лесу, прочих же сразу после перехода границы вырезали соперничающие гунсы. Число умерших в этом походе повстанцев оценивается примерно в пятьсот человек, и еще четыре тысячи китайцев, в основном мирных жителей, были убиты или сумели бежать.
Восстание 1857 года запомнится раджам навсегда. Белый человек осознал всю глубину своей слабости и разобщенности. Опасаясь, как бы их собственные головы не очутились по обе стороны от головы Гарри Николеттса, епископ и Хельмс дали «Однодневному радже» клятву о ненападении. А что же стало в этом вихре событий с самим краткосрочным монархом?.. Ни камня, ни книги, ни воспоминаний, где сохранилось хотя бы имя китайского рудокопа, процарствовавшего целый день.
Весть о восстании еще не достигла Великобритании, а Брук Брук и Грант со своими молодыми женами уже прибыли в Галле к югу от Коломбо, где их ждала Мэри Николеттс, чтобы вместе отправиться в Саравак.
Галле - зажатое ошейником португальских стен меланхоличное место, город, где на морском берегу шелушатся желтые дома, под облупившимися аркадами странно отдаются шаги, а беспрестанно качающиеся кокосовые пальмы словно силятся забыть о былых напастях.
— Да что с тобой? - Встревожилась Энни, заметив, как побледнел муж, читая письмо.
Брук Брук не ответил. Послание было от раджи, и под аркадами, между стен, в печальных песках Галле оно будило непривычные отголоски и угрожающие образы.
«...Мужественно прочитать удручающие новости... с осторожностью... Оставьте женщин в Сингапуре, это настоятельная необходимость, и приезжайте ко мне... буду очень признателен, если привезете мне какую-нибудь одежду: я ношу собранный с миру по нитке туземный костюм... не смог спасти ни единой вещи... Когда стоит выбор - уехать или разделить с нами невзгоды, все наши правительственные служащие принимают второе решение...»
