Белые хризантемы - [13]

— Да, Андрюша, мама моя была замечательным человеком.

— Хватит, Аленький, терзать себе душу. Ты тоже такая, как твоя мама. У вас даже улыбка одинаковая. Твоя мягкость и нежность передались по наследству от неё.

— Оля меня беспокоит. Как она там одна?

— Она ведь не одна.

— Но что-то она молчит. Тревожно мне за неё. Всё же надо было уговорить её переехать во Владивосток.

Гл. 11

Судьба племянницы не давала Але покоя. Связи с ней не было никакой, а соседям звонить не хотелось.

— Андрей, я отпросилась на пару дней на работе и в выходные поеду в Ванино. Заодно схожу на кладбище. Тревога какая-то на душе. Там, мне кажется, у Оли не всё в порядке.

— Хорошо, Аленький, мы с Димой управимся тут сами. Заказов на работе у нас пока мало, так что ребята управятся без меня, а я больше побуду дома. А в моё отсутствие мама присмотрит за внуком. Она всегда с радостью с ним общается. И он с бабушкой любит разговаривать. Ты видела, как они обсуждают школьные дела? Бабушке он даже про своих девочек рассказывает. Нам с тобой такие тайны не доверяет.

— Вот и хорошо. Съезди на вокзал и возьми мне билет на вечерний поезд. В субботу я буду в Ванино.

Тревога Али оказалась не напрасной. Дверь в квартиру была не заперта. Сердце тут же сильно застучало, когда она переступила порог родительского дома. Здесь в прихожей всегда встречала мама, радостно улыбаясь и заключая дочку в объятия.

Сейчас же тишина и непривычные запахи каких-то медикаментов и съестных отходов распространялись вокруг и неприятно врывались внутрь вместе с дыханием. Хотелось открыть форточки и вдохнуть глоток свежего воздуха.

Аля заглянула в зал и увидела разбросанные вещи, сдвинутые кресла, стол без праздничной маминой скатерти, которую она всегда застилала к приезду гостей. Пыль и сдавленный воздух давно непроветренного помещения ещё больше сковал сердце тяжёлым омутом. Раздевшись, она прошла в спальню и увидела Олю, лежавшую на кровати и тупо уставившуюся в потолок. Рядом лежал парень, уткнувшись головой в подушку. Он издавал во сне стоны, порой, что-то говорил, еле шевеля губами.

— Оля, проснись, я приехала к тебе в гости, — тронула Аля за плечо племянницу, пытаясь её разбудить. Но та дико повела глазами и, ничего не ответив, повернулась на бок.

— Пьяные вы, что ли? — слёзы потоком сами хлынули из глаз, и щемящая боль ещё больше пронзила сердце.

— Оля, как ты так можешь, хорошо, что мама и бабушка этого не видят.

Но Оля никак не реагировала на слова тёти.

Пройдя на кухню, Аля увидела гору немытой посуды в раковине и на столе, множество пустых бутылок из под пива. А рядом с грязными тарелками лежали использованные одноразовые шприцы. Догадка тут же полоснула новой болью по сердцу:

— Они же в наркотическом опьянении.

Бросилась в спальню и увидела руки племянницы все исколотые и в подтёках.

— Боже, что с вами делать?

Аля, рыдая, выскочила на площадку и позвонила в квартиру тёте Шуре, с которой всё время общалась мама.

— Алечка! — Как хорошо, что ты приехала, — с радостью в голосе запричитала соседка, — Оленька совсем от рук отбилась. Что только творится теперь в вашей квартире. Если бы мама увидела такое, то не пережила бы опять…

— Тётя Шура, они там неживые оба, мне надо вызвать скорую помощь.

— О, Боженька, звони, детка, беда какая. Вон телефон в прихожей.

Когда приехала скорая помощь, Аля с тётей Шурой успели проветрить квартиру и немного прибрать вокруг. Олю и её приятеля забрали в больницу. Аля поехала вместе с ними.

Врач долго не появлялся, а потом медсестра вышла и попросила Алю зайти к нему в кабинет.

— Передозировка. Вы успели вовремя. Ещё бы немного и девушку не удалось бы спасти. Она вам дочь?

— Нет! Племянница. Родителей у неё нет.

— Сейчас они спят. Приходите завтра. Её надо лечить. Зайдёте к ней, а потом ко мне в кабинет.

Тяжёлой ношей это очередное горе сковало всё внутри. По пути домой купила немного продуктов и сладостей. Приехав, помыла посуду, прибрала в комнатах и позвала к себе тётю Шуру.

За чаем они поговорили об Оле, вспомнили маму и папу, Маринку.

— Алечка, мы ведь всегда жили спокойно и дружно. Папа твой помогал мне в быту, с мамой мы дружили. Ты сама всё знаешь. А Оля, как завела этого ухажёра, так и стала ненормальной. Ведь росла послушной. И после смерти ваших работала в каком-то офисе, а потом или выгнали её, или сама ушла, но постоянно стали в квартиру приходить какие-то молодые люди. А Оля теперь в глаза не смотрит, буркнет «здрасте» и пройдёт мимо. Её как подменили.

— Не знаю, тётя Шура, что мне теперь делать. Завтра воскресенье. Пойду к ней в больницу. Надеюсь, что она придёт в себя, и мы поговорим. Потом съезжу на кладбище. А в понедельник буду разговаривать с врачами.

— Алечка, я тоже с тобой на кладбище съезжу. Деда своего навещу и твоим поклонюсь. Вся жизнь вместе прошла.

— Хорошо, тётя Шура. Я за Вами зайду.

Гл. 12

На следующий день Аля с утра поехала в больницу к Оле. Купила ей фруктов и сладостей. Заглянула в ординаторскую, но врача там не было.

Зайдя в палату, увидела рядом с Олей средних лет женщину. Она что-то ласково говорила ей, поглаживая по руке.

— Здравствуйте, — вежливо вымолвила Аля и вопросительно посмотрела на посетительницу.