Белые гондолы. Дары Отступника - [17]
Он включил фонарик и сунул мне его подмышку, едва не потеряв равновесие. Выжав гашетку, я вспоминаю добрым словом старенькую отцовскую «Хонду», мопед, с которым не расставался несколько летних сезонов в деревне, и легко мог проехать по длинному гладкому бревну, ни разу не соскользнув.
Балансируя на юрком гидроцикле за узеньким коротким лучом света в кромешной темноте, я вспоминаю слова моего нового знакомого, студента-богослова Александра: «Если вы увидели что-то необычное, причину этого лучше искать не в мире духов, а в действиях людей». Необычное, ничего не скажешь. Кому, если не духам, под силу такие безумные манипуляции каменными «головами», и главное, зачем? Кто и каким образом поднял со своего древнего постамента многотонную глыбу и заставил плыть по воде Канала, словно огромный резиновый мячик? Из памяти выплывают слова Гамлета, заученные на студенческой постановке: «Ты движешься, обезобразив ночь, в лучах луны, и нам, простейшим смертным, так страшно потрясаешь существо загадками, которым нет разгадки?»
Господи, когда же этот тоннель кончится!
И вдруг он заканчивается…
Глава 11. Под стенами часовни
Показывается Озеро и часовня, я прибавляю скорости…, но тут меня ослепляет ярчайший свет. С трудом не свалившись в воду от неожиданности, я пытаюсь что-нибудь разглядеть вокруг, но сила этого свечения после черноты тоннеля слишком велика.
Я кричу:
– Выключите свет, вы меня совсем ослепите!
Свет сразу гаснет, и темнота снова разливается вокруг меня по окружающему пространству, подобно тому, как чернила каракатицы мгновенно окружают неосторожного аквалангиста. Ко мне медленно подплывает большая светлая масса, в которой я узнаю тот самый белый байк, обогнавший Лиану. Человек за рулем, поравнявшись со мной, помогает мне сохранить равновесие и придерживает мой руль. За ним сидит девушка… Боже мой, но это не Она!
– Вы видели седьмой номер? Пожалуйста, скажите, что случилось с гонщиком под номером семь, с Лианой?
Мужчина снимает шлем, и я вижу, что это Первый, каким-то образом избежавший не только гибели, но, судя по всему, и серьезных травм.
– А я думал, мы тут последние. Меня волной от этой нечисти перекинуло через всех. Пришлось-таки поплавать. Мой байк надо будет сетью по частям собирать. Тут еще чьи-то обломки в воде, может это ее, седьмой?
Девушка на заднем сиденье стонет:
– Поехали скорее, меня уже всю колотит!
Первый отпускает мой руль и запускает водомет. Через несколько секунд рядом со мной никого уже нет.
Я кричу:
– Лиана, Лиана!
Я объезжаю Остров. Несколько брошенных гидроциклов поблескивают пластиком в свете звезд, равнодушно глядящих в котлован. Я с ужасом вижу, что ее малиновый байк, накренившись, лежит на воде у кромки Острова, под бронзовыми перилами. Руль сломан и завалился набок, борт вмят и сильно оцарапан. Вокруг плавают крупные обломки пластика, наверное, от того борта, который скрыт под водой. Продолжая громко звать Лиану, я пытаюсь перепрыгнуть со своей шаткой опоры на Остров и уцепиться за перила, но срываюсь и оказываюсь по пояс в ледяной воде. Кое-как подтянувшись, я карабкаюсь по бронзовым завитушкам, покрытым зеленой патиной, и перелезаю на плиты Острова. Быстро обхожу всю окружность перил, перегибаясь через них и силясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Фонарик своим слабеньким лучиком достает максимум на четыре-пять метров, а дальше поверхность воды темна и непроглядна. С разрывающим сердце отчаянием я оборачиваюсь к часовне и опускаюсь на колени, чтобы молить Бога помочь мне найти девушку и вижу… на полу, под высокой стеной, как будто излучающей таинственный свет в окружающей Остров темноте, скорчившуюся темную фигурку. В стороне лежит шарик шлема.
– Лиана!
Я бросаюсь к ней с тревогой и одновременно охватившей меня радостью.
Девушка сидит, прижав колени к груди, и не двигается, ее взгляд устремлен куда-то в пространство сквозь меня. Я пытаюсь растормошить ее, вывести из состояния нервного шока. Я хочу скорее увести ее отсюда, ведь неизвестно, чего еще можно ожидать от "духов подземелья" этой ночью. Путая слова я рассказываю самый смешной анекдот, который мне удается вспомнить. Наконец, ее губы дрогнули в улыбке, на глазах показались слезы. Она роняет голову на руки и тихо шепчет:
– Какой же это был кошмар!
– Все уже позади, это чья-то шутка, просто очень плохая шутка! Все пройдет, все живы, все уже в Доке, вы скоро вернетесь домой.
Всхлипывая, она повторяет:
– Я знала, что эти гонки плохо кончатся, но чтобы такое, такое!
– Ничего, в жизни случаются вещи и поудивительнее. Знаете, во времена Рузвельта в одном из штатов по радио передавали постановку романа Уэллса «Война Миров». Помните, про марсиан, вторгшихся на Землю? Передача была задумана как репортаж с места событий. Так чуть ли не миллион человек поверил в то, что марсиане прилетели по-настоящему. Возникла паника, тысячи людей побросали свои дома и наводнили дороги из штата.
– Хотите сказать, что жуткая «Голова» – это была галлюцинация? И мой разбитый байк тоже? Боже мой, что мне теперь делать!
– Дома, в тепле, согреться и поспать подольше.
– Это да. Но я про байк… Меня Макс теперь точно убъет.