Белоснежка и семь апостолов - [21]

— Типа того.

— Вот и славно. Теперь с убеждением разберемся. Тут просто убедить мало. Надо заставить человека поверить во все это. Поверить до такой степени, чтобы это стало правдой. Вот, пожалуйста, я. Живой пример. Началось-то все с того, что Отто — помнишь его? — еще будучи моим преподавателем, меня приметил и убедил в том, что я маг. Прошло три семестра, прежде чем я смог превратить серебро в золото. И все это время он от меня не отставал — заставлял пробовать, пытаться и главное — верить. Дальше, правда, проще. Когда дар уже проснулся, он начинает саморазвиваться. От тебя требуется только ставить перед ним новые задачи. И рано или поздно он их решит. Семь лет назад я мог трансмутировать только металлы, причем с похожей кристаллической решеткой: медь, серебро, золото… Сейчас могу запросто превратить сахар, скажем, в пенициллин. Единственное ограничение: я не могу создать то вещество, с которым никогда не контактировал физически.

— То есть?

— То есть если бы меня не кололи в детстве пенициллином, то ничего бы у меня не вышло. Или вот коньяк «Хеннесси». В жизни его не пробовал. «Камю» пил, «Ани» пил, много чего еще пил, «Хеннесси» не пил. И вот каждый раз, как я пытаюсь сделать коньяк, у меня получается или «Московский», или «Ани», или «Камю», или еще что, но никогда «Хеннесси».

— А ядерную бомбу можешь сделать?

— Теоретически. Загвоздка в том, что я урана в жизни не трогал и даже не видел.

— Достать?

— Да нет, спасибо, обойдусь.

— Слушай, Темка, а ты можешь мне втереть, чтобы я поверил, что тоже умею консервные банки в золото превращать, а?

Вот и добрались до больного. Я как-то уже объяснял Дэну, что некоторые люди, и он в том числе, магами не могут быть в принципе. По-моему, он не поверил. Я покачал головой:

— Нет, Денис, не могу. И никто не может. Ты не маг. И этим все сказано.

— Да? И слава богу. — Кажется, он мне опять не поверил. — А это «особого рода магическое вмешательство» — что такое?

— Вот тут-то собака и зарыта. Некоторые из нас могут превращать крахмал в героин, только ты меня об этом даже не проси, — (Тут Дэн развел руками: обижаешь, мол.) — Некоторые могут своим телом командовать, как наш Чжао, а у некоторых особый дар — делать магами других.

— Ага. Кажется, понял. А проблема наша при чем?

— Погоди-погоди. Сейчас дойду. Так вот. Пробуждение магического дара в человеке — совсем не простая штука. Тут тоже необходим легкий элемент стресса, допустим — удивление или испуг. Это первое условие. Второе условие — внимание будущего мага должно быть сосредоточено на инициаторе.

— Секундочку, дай сообразить. Чтобы сделать из обычного человека мага, надо его заинтересовать собой и как следует удивить или напугать. И тогда он, как ты выразился, проснется. Так?

— Так, но тут надо учесть еще пару моментов.

— Каких таких?

— Момент первый. Все это должен делать только сам маг-инициатор. То есть я со своим даром изменять состав вещества могу сколько угодно привлекать внимание и удивлять, но ничего не произойдет. Все внимательные и удивленные останутся теми, кем были, никаких новых способностей они в себе не обнаружат. Второй момент. Просто напугать-удивить мало. Нужно еще… как бы… «позвать» дар, что ли. Разбудить его. Причем не по принципу «Рота, подъем!», а нежно и деликатно. Иначе он может просто убить своего хозяина. — Я перевел дух. — С этим, кажется, тоже разобрались. А теперь я спрошу тебя, как побывавшего на нашем выступлении: чем мы занимаемся в цирке?

— Да тем же, чем и обычные циркачи, только менее профессионально.

— Именно! То есть привлекаем к себе внимание и удивляем. Ты меня понял?

— Мм… — Только на это Дэна и хватило.

— А теперь вернемся к началу разговора. — Я ухмыльнулся про себя — не так часто мне удавалось его смутить, — Почти все люди — потенциальные маги. Даже если с каждого нашего представления будет уходить десять свежеинициированных… Тут ты сам лучше меня посчитаешь. Посчитал? То-то. А на самом деле в среднем мы имеем около пятидесяти — ста новых магов с выступления. И это еще без учета проснувшихся самостоятельно. А теперь представь, чем чревата такая концентрация магов на единицу площади.

— Артемка, черт тебя дери, да вы гребаные террористы!

— Да, Денис. Мы — террористы. И, кажется, кто-то это понял.

— Зачем? На кой вы этот беспредел творите?

— В том-то и дело, что я, кажется, не знаю зачем. То есть не совсем уверен. Я держусь с этими ребятами, чтобы не дать им окончательно охренеть от собственного всемогущества и перевернуть мир вверх дном. Чтобы они не превратили бродячий цирк в коммуну Чарли Мэнсона. Я всех их люблю и стараюсь уберечь от самих себя и, как ни банально это звучит, от опасностей окружающего мира. Или окружающий мир от них, я что-то уже сам запутался.

— Всегда ты был романтиком, Горинец. Ни фига не изменился со школы. Давай хоть выпьем, что ли.

Дэн разлил грамм по семьдесят, мы выпили, и я продолжил:

— Романтик я или не романтик — сейчас не так важно. Важно, что у меня семеро добрых знакомых с уникальными способностями. Помнишь Димку, клоуна нашего?

— Помню.

— Так вот, представь — он может лечить СПИД. Что бы ты делал с таким даром?