Белорусский апокалипсис - [7]

Дорога в Польшу оказалась нелёгкой. В целях безопасности, пришлось ехать через Москву. По пути, в московском турбюро заказали визы, в ожидании которых трое суток проторчали в загаженном подмосковном общежитии для гастрбайторов. Вечером четвёртого дня выехали в Киев, а оттуда на автобусе до Варшавы. Экономический кризис, постигший Польшу, чувствовался на каждом шагу. Это была уже не та страна, как пять лет назад, когда Сергей впервые выехал в приграничный Белосток за покупками. Скопища бомжей оточали центральный железнодорожный вокзал Варшавы. Из-за постоянных блокад со стороны доведённых до отчаяния крестьян и безработных, поезда ходили с большим опозданием, поэтому белорусские гости долго не могли дождаться даже второклассной электрички. В итоге, до Кракова пришлось девять часов добираться пересадочными автобусами. Вдоль дороги везде стояли статуи и бюсты теперь уже покойному папе римскому Иоану Павлу второму. Они были повсюду — на площадях, у костёлов, перед входами в банки, школы, крупные супермаркеты. Папами заставили всю Польшу ещё гуще, чем когда-то Лениным Советский Союз. По происхождению поляк, Иоан Павел и после смерти остался непревзойдённым кумиром нации, но стороннему неклирикальному наблюдателю всё это казалось немного забавным и диковатым. Тем не менее, центр Кракова белорусам показался великолепным и праздничным. Но уже через час хождения по средневековым улочкам, путешественникам хотелось только одного — спать, спать как можно дольше и без перерывов. Остановились в недорогом пансионе и стали отсыпаться.

С утра началась плановая работа. Дозвонились знакомому беженцу со стажем, тот на удивление тут же согласился по телефону продиктовать номер сотовика банкира, потом умолял о встрече, плакался на горестную судьбу политэмигранта, почему-то клял на чём свет стоит поляков и нёс всякий бред из сплетен, густо перемешивая русские, польские и редкие Белорусские слова.

— Белорусские политики козлы, курвы, — неистовствовал в трубку беженец, — а особенно оппозиция, они все политические импотенты, трусы, я им говорил, предлагал, я сайт свой сделал, они у меня дома ночевали…

— Знаешь, братан, — прервал его Сергей Сергеевич, — я понимаю, тяжело тебе тут, я тебе перезвоню на днях, сейчас времени в обрез, извини, а за номерок спасибо.

Не дожидаясь ответа, Кирута положил трубку телефона-автомата, подмигнул стоящему рядом радикалу и тут же набрал номер банкира. На другом конце провода послышалось короткое польское «Так» (да), говорил уверенный мужской сипловатый баритончик, но услышав русскую речь, банкир сразу перешёл с польского на «великий и могучий». Голос его при этом приобрёл более высокие нотки.

— Дмитрий Петрович? Здравствуйте. — очень деликатно и даже заискивающе начал Сергей, — во-первых, хочу передать Вам привет от Урала Векентьевича.

— Спасибо, а с кем имею честь, — осторожничал банкир.

— Я из Москвы, работаю в «Древ-инфо», приехали с напарником тут кое-какие договора подписать, да в Краков заглянули по городу погулять. Если не отрываем Вас от дел, то можем передать новые формы сертификатов на лиственные породы.

— Вы на машине? — спросил банкир.

— Да. — тут же соврал Сергей.

— Тогда подъезжайте на Яна Павла — 66, офис 188. Желательно до обеда, а обед здесь в 12.00 начинается.

— Будем в 10.00 и «до видзения», — шутливо на ломаном польском попрощался Кирута.

Банкир в ответ не выразил весёлых ноток, а лишь буркнул по-русски — «Ну, так жду».

Банкирский офис оказался совсем маленьким и непредставительным, по всему было видно, что банковским делом тут и не пахло, шкаф был завален прайсами на древесину и древесно-стружечные материалы. Бывший Белорусский финансист был не очень приветлив, незнакомых посетителей из-за восточной границы он не жаловал. Но весть о новых формах сертификатов его заинтересовала. Форм этих ни один человек ёщё в глаза не видел, но таможня их требовала и не впускала в Польшу ни одной партии древесины. Радикал тоже не видел новых сертификатов, но состряпал эти бланки на компьютере по своему вкусу вполне правдоподобно и сам же их заполнил.

Банкир долго крутил важные бумаги, изучая каждую графу, посмотрел их на свет и спросил:

— А водяных знаков нету, что ли?

— Да бог их знает, мы же не проверяли, какие выдали, такие выдали. Вы их оставьте у себя, ради примера.

— Странно, — сказал банкир и сунул сертификаты в стол, — ну и на этом спасибо.

Настала долгая, неуютная тишина. Хозяин офиса не предлагал ни кофе, ни чаю, ни о чём не расспрашивал и своим молчанием выгонял всех лишних из офиса.

— Ну, мы наверное побежали, вечером ещё встречи в Варшаве, — прервал паузу Кирута.

Банкир не возражал и Минские путешественники не прощаясь ушли.

— Во, чмошник, — поражался радикал, — не поговорил, не усадил, не угостил.

— Это ерунда, — возразил Кирута, — Зато знаем, где офис, есть зацепка.

И на самом деле, в течение двух дней удалось таки отследить место жительства банкира, его маршруты и режим работы. А жилище его внушало оптимизм. Это был комфортабельный двухэтажный дом на окраине Кракова, с небольшим садом и двумя зловещими псами.