Белорусские земли в советско-польских отношениях - [3]

Шрифт
Интервал
. Исследователь выделил два течения в белорусском движении – буржуазно-националистическое и революционно-демократическое, реабилитируя левое крыло политических сил, выступавших за национально-государственное самоопределение белорусов.

Польская историография. Одно из первых в ПНР исследований проблемы формирования восточных границ Польши принадлежит Ю. Левандовскому>15. Монография написана в соответствии с господствовавшей тогда в советской и польской историографии точкой зрения по вопросу о «справедливых» границах Польши. Ими считался так называемый «пястовский» вариант, то есть включение в состав Польши «исторических польских земель» на севере и западе, уже не одно столетие находившихся под властью немцев и сильно германизированных, при одновременном отказе от бывших восточных территорий Речи Посполитой с незначительным удельным весом польского населения. В том же духе написана книга В. Гостыньской>16, которая рассматривает историю отношений советской России и Польши через призму дипломатических переговоров и военных действий, и монография П. Лоссовского>17.

В изданном в 1978 г. к 60-летию возрождения Польши труде Ю. Осицы>18 акцент сделан на исторические традиции польской государственной мысли. Автор считает, что, с одной стороны, обращение к «ягеллонской» традиции (считавшей необходимым польское присутствие на восточных «кресах») было естественным для прерванной польской государственной мысли, мечтавшей не только о национальном возрождении, но и о имперском реванше. С другой стороны, такой выбор надорвал силы польского народа. Примерно такой же точки зрения придерживается Я. Фарысь, исследовавший концепции польской внешней политики в межвоенное двадцатилетие>19.

Ряд исследований польских историков в 1970— 1980-х гг. был посвящен позиции польских политических партий в отношении восточных «кресов», в том числе и Белоруссии>20. Отдельно следует отметить обобщающую работу М. Космана>21, которая вышла в 1979 г. Она охватывает историю края от древних времен до современности и явилась фактически первым такого рода изданием в Польше, посвященным только белорусским сюжетам.

Современная историография в Польше продолжает уделять пристальное внимание формированию восточной границы, взаимоотношениям с национальными движениями в Литве и Белоруссии. Главными достижениями можно считать введение в оборот новых источников, а также свободу интерпретации результатов, ранее невозможную по идеологическим причинам. В 1990-х гг. увидели свет ряд интересных монографических и коллективных исследований по международным аспектам польской восточной политики>22.

Также выходят работы, посвященные более подробному изучению отдельных аспектов темы>23. Продолжается изучение концепций восточной политики различных политических сил: этой тематике посвящена, в частности, книга Б. Сточевской>24 и сборник статей о Романе Дмовском>25. Интересный, хотя и тенденциозный анализ программ польских политических сил, их реализации на практике содержится в монографиях А. Новака>26. К вопросам польской внешней политики на восточном направлении продолжал обращаться в 1990—2000-х гг. П. Лоссовский>27. Деятельность польских организаций в Белоруссии освещена в работах Д. Тарасюка, М. Мондзика и М. Коженевского>28.

Не иссякает интерес польских историков к событиям польско-советской войны 1919–1920 гг>29. Белорусскому движению и его связям с польской восточной политикой посвящена объемная монография торуньской исследовательницы Д. Михалюк>30. Также следует отметить вышедшую в 2017 г. основанную на архивных материалах монографию Т. Блашчака>31.

Несколько особняком стоят исследования белостокской школы – группы польских историков белорусского происхождения, которые занимаются изучением различных аспектов истории белорусского движения>32. Они достаточно жестко полемизируют с официальной белорусской наукой, не считая ни Советскую Белоруссию, ни современную Республику Беларусь действительно национальными белорусскими государствами.

Общепринятым в польской исторической науке сейчас является взгляд, согласно которому польский экспансионизм на востоке был неизбежным этапом развития нации, который в свое время сыграл значительную положительную роль. Тем не менее «не подлежит сомнению, что независимость Украины, Белоруссии и Литвы сегодня лежит в сфере польских государственных интересов»>33.

Белорусская историография в 1990-х гг., что вполне закономерно, обратила пристальное внимание на период 1917–1921 гг., в первую очередь на историю формирования белорусской государственности. Уже накоплен значительный пласт серьезных научных исследований, посвященных различным аспектам белорусского вопроса, его связей с русской революцией, отношениям белорусского движения с польскими властями и другие проблемам>34.

В начале XXI в. белорусские ученые обратились к исследованию международной деятельности белорусских националистов. Среди наиболее значимых работ на эту тему следует упомянуть монографии гомельского историка Г.Г. Лазько и его коллег>35, а также минчанина А.В. Тихомирова>36, опубликованные практически одновременно. Авторы скрупулезно исследуют контакты белорусских политиков с европейскими и советскими дипломатами.

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
История эллинизма

«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.

Распад империи Александра Македонского

Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.

Англия времен Ричарда Львиное Сердце

Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.

Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923

Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира  —  все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.

«Мое утраченное счастье…»

Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.

Жажда справедливости. Политические мемуары. Том II

Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.

Генерал В.А. Сухомлинов. Военный министр эпохи Великой войны

В книге военного историка Е.В. Бея, подготовленной на широком архивном и мемуарном материале, представлена биография одной из противоречивых фигур отечественной военной истории – военного министра Российской империи генерала от кавалерии генерал-адъютанта Владимира Александровича Сухомлинова. Исследование охватывает время его детства и юности, становления как российского военного и государственного деятеля в период царствования Александра III и взлет карьеры во время правления Николая II. На фоне личностного портрета автором рассмотрен широкий круг вопросов, касающихся реформирования вооруженных сил России и их подготовке к Великой войне.

Служилые элиты Московского государства. Формирование, статус, интеграция. XV–XVI вв.

Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)

Владимир Мономах. Между историей и легендой

В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.

Московское царство. Процессы колонизации XV— XVII вв.

В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.