Белорусские коллаборационисты - [112]
На наш взгляд, следует выделить только два основных фактора, которые так или иначе обусловили низкую боеспособность отдельных белорусских формирований: деятельность различных немецких инстанций и влияние партизанского движения (причем не только советского). Немцы приложили немало усилий, чтобы создать действительно боеспособные коллаборационистские формирования. Понятно, что они сами были в этом заинтересованы. Однако из-за несогласованной политической линии они же большинство из них и загубили: какие-то отказом снабдить вооружением и снаряжением, какие-то репрессиями за видимость националистического характера. Фактически такая политика проводилась до самой мобилизации в БКА, однако, даже отказавшись в целом от нее (но не всех ее атрибутов), уже ничего нельзя было исправить. Тем более что второй, партизанский фактор, который действовал на протяжении всей оккупации, к весне 1944 года, естественно, только усилился.
Вообще же этот фактор оказал значительное влияние на процесс создания белорусских частей и их боевое применение. В советское время о партизанском движении писали как об исключительно советском. Однако выше уже было показано, что оно было неоднородным и отличалось как по политическим взглядам его сторонников, так и по их национальной принадлежности. Из всей массы советских, белорусских, польских, литовских, украинских и еврейских партизанских отрядов наибольшее влияние на белорусские коллаборационистские части оказали первые три категории. Каждая из них делала это в меру своих возможностей и сил и с разной степенью результативности. Тем не менее только воздействие советского партизанского движения было наиболее существенным и действительно смогло отразиться на процессе создания и использования белорусских формирований. Роль же белорусского националистического партизанского движения вообще и его влияние на коллаборационистские подразделения в частности следует признать незначительной, так как ни одной из целей, поставленных перед собой, оно не достигло.
Наиболее острым и болезненным моментом боевого применения всех коллаборационистских формирований является вопрос об их участии в репрессиях против мирного населения. Естественно, белорусские части не были исключением из этого правила. К тому же партизанская война здесь приобрела особенно крайние формы, зачастую выливаясь в войну гражданскую. Однако следует признать, что приписывать белорусским добровольцам какие-либо эксцессы на национальной или религиозной почве нельзя. В отличие от, например, Прибалтики, Украины или Крыма белорусские добровольцы никогда не убивали людей за то, что они говорили на другом языке или исповедовали другую религию. Этого не делали даже те белорусские формирования, которым условно можно приписать национальный характер. Все акции по уничтожению мирного населения, в которых приходилось участвовать белорусской полиции, укладываются в рамки проявлений немецкого оккупационного режима. Так бы на их месте поступали любые другие коллаборационисты.
Белорусской полиции, естественно, приходилось участвовать и в уничтожении еврейского населения. Тем не менее уровень антисемитизма в Белоруссии был значительно ниже, чем, например, в Украине, и белорусское население не участвовало в массовых антиеврейских эксцессах, как, например, в Прибалтике.
История белорусских коллаборационистских формирований закончилась фактически в июле 1944 года. В эмиграции также были попытки создать нечто подобное и с немецкой, и с белорусской стороны. Однако ни по масштабам, ни по значению части, которые были созданы в промежуток времени с июля 1944 по апрель 1945 года, ни в коей мере нельзя сравнивать с частями, которые были созданы в период оккупации. К тому же в деле их создания было больше политики, чем военных соображений. В принципе эта закономерность касается не только белорусских добровольцев.
В научной и мемуарной литературе до сих пор не прекращается спор: имели ли белорусские добровольческие формирования действительно белорусский национальный характер (как, например, некоторые прибалтийские, украинские и т. п.)? Этот вопрос очень важен, так как положительный ответ на него является очень существенным для поддержания мифа о «белорусском национально-государственном строительстве в период Второй мировой войны», да и мифа о белорусском национализме вообще. Естественно, что белорусские эмигрантские историки и мемуаристы отвечают на этот вопрос однозначно: да, эти части имели такой характер. Более того, «два основных желания были телом и душой основной массы белорусских солдат… служение униженной и порабощенной Родине и отказ воевать на стороне своих врагов»[695].
Поскольку советские историки обходили стороной этот вопрос, белорусским националистам отвечали сторонники «Единой и Неделимой России». Так, И. Коринкевич писал: «В Белоруссии действовали самые крупные антисоветские отряды Каминского и Родионова. Но не образовалось ни одного, буквально ни одного, хотя бы самого захудалого, белорусского самостийного отряда, бойцы которого сражались бы за независимость Белоруссии»
Новый суперпроект ведущего военного историка.Самое полное, фундаментальное и авторитетное исследование обороны и освобождения Крыма в 1941–1944 гг., основанное на документах не только советских, но и немецких архивов, большинство которых публикуется впервые.От прорыва Манштейна через Перекопские позиции до провала первых штурмов Севастополя, от Керченско-Феодосийской десантной операции и неудачного наступления Крымского фронта до Керченской катастрофы и падения Главной базы Черноморского флота, от длительной немецкой оккупации полуострова до стремительного (всего за месяц) освобождения Крыма победной весной 1944 года, когда наши наступавшие войска потеряли вчетверо меньше оборонявшегося противника, – в этой книге подробно проанализированы все операции Вермахта и Красной Армии в борьбе за Крым.Отдельно рассмотрены как действия наших сухопутных войск – танкистов, пехоты, артиллерии, – так и боевая работа советских ВВС и Черноморского флота.
В монографии рассматривается комплекс вопросов, связанных с национальными отношениями на территории Крыма в период нацистской оккупации. На базе обширного исторического материала из архивов Крыма, Украины России, Польши и Германии прослеживается использование национальных противоречий как инструмента немецкой оккупационной политики. Впервые в отечественной историографии проанализирована проблема военно-политического коллаборационизма, который являлся наиболее активной формой проявления национальных противоречий.Книга рассчитана на специалистов-историков, преподавателей вузов, студентов и всех, кто интересуется историей Второй мировой войны.
В исторической литературе тема использования мусульманских легионов в Третьем рейхе практически не получила освещения. Мусульманские восточные формирования, являясь полноценными боевыми частями, представляли особую категорию среди иностранных легионов, что было связано с политическими, религиозными и идеологическими фактами и причинами их создания. В германских вооруженных силах проходили службу арабские, индийские и балканские добровольцы, а также мусульмане — граждане СССР. Среди советских мусульман были добровольцы из Средней Азии и Казахстана, Закавказья и Среднего Кавказа, Поволжья и Крыма.
Подготовка белорусских коллаборационистов Третьим рейхом началась во второй половине 1930-х годов, когда при Министерстве внутренних дел Германии было создано Белорусское представительство. Вместе с наступающими частями немецкой армии в Белоруссию прибыли основные деятели белорусского националистического движения из эмиграции. В первый период войны деятельность коллаборационистов сводилась в основном к работе неполитических структур. Только 23 февраля 1944 года был издан приказ о создании Белорусской краевой обороны — военного формирования, которое к марту 1944 года уже имело в своем составе 45 батальонов.В книге впервые, с привлечением обширного архивного материала, излагается история белорусского коллаборационализма, подробно рассказывается о его руководителях и вдохновителях, активно сотрудничавших с немецкими оккупационными властями.
В монографии доктора исторических наук О.В. Романько рассматривается комплекс вопросов, связанных с национальными отношениями на территории Крыма в период нацистской оккупации. На базе обширного исторического материала из архивов Крыма, Украины, России, Польши и Германии прослеживается использование национальных противоречий как инструмента немецкой оккупационной политики. Впервые в отечественной историографии проанализирована проблема военно-политического коллаборационизма на территории Крымского полуострова – наиболее активной формы проявления национальных противоречий.
Участвовать в военных действиях можно по-разному. Можно ограничиться посылкой на фронт двух дивизий, как это сделало правительство Словакии, или собрать небольшое количество добровольцев для борьбы с партизанами, как поступил генерал Недич. А можно было подчинить военным целям все сферы государственной жизни. Именно так поступило правительство Независимого государства Хорватия, которое по праву считается самым одиозным, но и самым верным союзником гитлеровской Германии во Второй мировой войне вообще и в операциях не Балканах, в частности.Что же представляли собой вооруженные силы этого небольшого государства?Какова история создания и использования вооруженных сил НГХ? Каковы их структура, организация, принцип комплектования, командный состав и динамика численности? Наконец, как они проявили себя в ходе боевых операций? Цель данного исследования — дать ответ на эти и многие другие вопросы.
В брошюре в популярной форме вскрыты причины появления и бытования антисемитизма, показана его реакционная сущность.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Новая книга историка и писателя С.Е. Михеенкова представляет собой уникальный сборник рассказов о войне тех представителей командного состава Красной армии, чья фронтовая судьба, пожалуй, была самой короткой — взводных командиров, лейтенантов. Их боевой путь часто заканчивался первой атакой, потому что они шли впереди своего взвода и первыми принимали вражеский свинец. Автор десятки лет собирал рассказы о войне уцелевших в сражениях Ванек-взводных. Получилась обширная рукопись, из которой автор выбрал наиболее яркие эпизоды и скомпоновал их тематически.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.
О Великой Отечественной войне написано множество художественных произведений и мемуаров. Обычно они посвящены теме мужества и героизма советских воинов. Однако свидетельств об их повседневной жизни и быте опубликовано все еще недостаточно. Да и ветеранов, сохранивших в памяти события того времени, с каждым годом становится все меньше.В книге ветерана войны С. Г. Стопалова, принимавшего в ней участие с первых дней и до Победы, без политических прикрас и преувеличений показано, как жили и воевали на передовой простые пехотинцы и артиллеристы, рассказано о буднях фронтовиков, работе в тылу и о том, как преодолевали трудности и невзгоды солдаты и офицеры, независимо от их происхождения, национальности и воинского звания.