Белоэмигранты и Вторая мировая война - [57]
П.Н. Краснов и его помощники рассматривали ГУКВ как «представительство перед германским командованием для защиты казачьих прав»[351]. Оно занималось казаками, прибывшими из СССР, — их вербовкой на военную службу, сбором казаков из плена и из положения «остарбайтеров», обустройством жизни казачьих семей. Управление должно было переводить казаков, рассредоточенных по немецким подразделениям вермахта, СД и СС в казачьи подразделения вермахта. Задача переподчинения казаков представлялась самой сложной. Е.И. Балабин писал генерал-майору В.А. Дьякову: «Почти во всех немецких ротах находятся русские… Из своих рот немцы, конечно, никогда казаков не отдадут… Не отдаст казаков и СС. Но если Управление выудит казаков из плена, из ОСТ и устроит семьи — и то будет грандиозная работа и колоссальная помощь казачеству»[352].
Начальник Управления делами русской эмиграции в Германии генерал-майор В.В. Бискупский приветствовал создание ГУКВ, но делами эмигрантов оно «пока» не занималось. Ему было разрешено привлекать эмигрантов в германские войска «хотя бы в массовом количестве, но только персонально». «Думаю, — продолжал Балабин, — что многие пойдут, так как казаки понимают, что они связаны с немцами, что погибнут немцы — погибнут и казаки. Победят немцы — как-то устроятся и казаки»[353].
По его оценке, общее число казаков, находящихся по немецкую сторону фронта, в конце марта 1944 года составляло 65 тысяч человек, из них 22 тысячи — в дивизии фон Паннвица, который пользовался у казаков популярностью. В эту дивизию стремились попасть казаки разных воинских подразделений, в том числе и из Русского охранного корпуса. Командующий корпусом Б.А. Штейфон препятствовал этому, так как во вверенном ему формировании, насчитывавшем к 1943 году 2,5 тысячи человек, казачий полк был лучшей частью.
Так или иначе, создание Главного управления казачьих войск явилось важным событием. За два года казачество выросло в структурированную и официально признанную немцами силу. Вооруженными казаками стало руководить верховное командование вермахта, а не районные или городские полицейские управления и комендатуры. Вместо десятков атаманов местного и временного значения образовался единый казачий центр — ГУКВ. Ссылаясь на немецкие газеты и журналы за 1944 год, журнал «На казачьем посту» сделал вывод, что казакам германское министерство пропаганды уделяло наибольшее внимание из всех народов и этнических групп России.
Помимо задач, которые были перечислены выше, ГУКВ постепенно брало на себя и другие: продолжалась подготовка офицерских кадров, воспитание молодежи, проверка офицерского и рядового состава частей на предмет очищения их от случайных и разложившихся элементов. Всевозможные споры и «партийные» разногласия, бывшие некогда основным содержанием эмигрантской жизни, встречались уже только как пережиток и анахронизм. Единодушия с самостийниками, однако, достигнуть так и не удалось.
«Главное Управление Казачьих Войск, — писал журнал „На казачьем посту“, — утверждено Германской Властью и, стало быть, по нашей казачьей морали, установлениям и традиции является для каждого казака незыблемым авторитетом и законом, поставленным начальством. И конечно, всякий казак понимает, что языкоблудие по отношению к своему законному руководству — не только оскорбление для всего казачества, но и измена воинской присяге»[354]. Казачье руководство еще раз продемонстрировало свою лояльность по отношению к Гитлеру, в связи с покушением на него 20 июля 1944 года. Текст послания, направленный в ставку Гитлера, не известен, но 12 августа Кёстринг получил из ставки ответную телеграмму: «Начальнику Главного Управления Казачьих Войск Генералу Краснову. Фюрер и Главнокомандующий Армий поручил мне передать Вам Его сердечную благодарность за Ваши пожелания счастья по поводу неудавшегося покушения»[355].
25 апреля 1944 года Гитлер издал приказ о воинской и рабочей повинности бесподданных в Германии: «Бесподданные, постоянно проживающие на территории Рейха, могут привлекаться к отбыванию воинской и рабочей повинности наравне с германскими подданными. Распоряжения и пополнения, необходимые для проведения этого Указа, издаются Начальником Главного Командования Вооруженных сил и Рейхсарбайтсфюрером каждой области в согласии с причастными высшими имперскими учреждениями»[356].
Этот приказ в первую очередь касался эмигрантов из России, многие из которых за двадцать с лишним лет пребывания за границей не приняли или не получили гражданства стран-реципиентов. Другой столь же многочисленной социальной группы людей, не имеющих паспорта, в Европе просто не было. Новый приказ должен был увеличить приток эмигрантов в германские вооруженные силы, однако он мало что менял по существу. Желающие поступить на военную службу могли сделать это и раньше, как добровольцы. Но ни прежде, ни теперь поступающий в вермахт эмигрант не знал заранее, в какую часть — русскую или немецкую — он будет направлен. Новый приказ расширял «фронт работ» для ГУКВ, переводившего русских военнослужащих из немецких частей вермахта в казачьи части вермахта. Но, во-первых, это касалось только казаков, во-вторых, как уже отмечалось, немецкие начальники постоянно чинили ГУКВ препятствия. К моменту подписания Гитлером приказа о бесподданных в германских вооруженных силах и так уже находилось больше русских, чем могло охватить ГУКВ. Получая пополнение за счет призванных на военную службу русских бесподданных, немецкие командиры могли уже не так болезненно относиться к проблеме перевода какой-то части личного состава своих подразделений в казачьи войска. Но вся эта схема была настолько сложной и громоздкой, что не могла дать ощутимых результатов.
