Белое безмолвие - [6]
– Это было по-настоящему…
Внезапно я врезался в скалу за собой, почувствовав острую боль в спине. Прежде чем мой мозг успел сообразить, что происходит, Эд схватил меня за горло, пережимая пальцами трахею и наваливаясь на меня всем телом.
– Зачем ты здесь на самом деле? – бросил он мне в лицо. – Кто прислал тебя, кто прислал?!
Драться я умел, но мне удалось побороть инстинкты и не лягнуть его, не ткнуть пальцами в глаза и не боднуть лбом в нос. Это был не выход. Следовало успокоить его: я сейчас находился бог весть на какой глубине под землей, и только он мог вывести меня отсюда. Давление на мое горло усиливалось, – было чертовски больно, – и я, показывая, что сдаюсь, поднял руки.
– Пожалуйста, Эд! – прохрипел я. – Успокойся ты, блин, прошу тебя!
– Зачем ты здесь на самом деле? – Он брызгал на меня слюной, и вдруг появилось жуткое ощущение, что он сейчас наклонится и укусит меня.
– Я хочу снять трупы для своего вебсайта!
Убийственное давление на мою шею ослабло. Он отступил назад, бормоча что-то себе под нос. Пытаясь отдышаться, я потер горло.
– Эд, клянусь…
– Помолчи, парень. – Он закашлялся, отвернулся и сплюнул на землю. – Что еще за вебсайт?
– Я веду его со своим другом Тьерри. Он называется «Путешествие на темную сторону», мы сами создали его и размещаем там фильмы о разных жутких местах, шутим по этому поводу, выкладываем клипы в сеть. Я узнал об этих пещерах и о несчастье, случившемся в восьмидесятых. Ходят слухи, что тела людей, погибших тогда, до сих пор находятся здесь. – Я говорил без умолку, как идиот, но мне было все равно. – Я хочу их заснять. Вот и всё. Клянусь, это чистая правда. Это не для документального фильма, прости, что соврал тебе, но я просто не понимал тогда… – «…что ты такой долбаный псих». – Ты веришь мне?
Мы стояли друг напротив друга, тяжело дыша, и он еще с минуту пялился на меня своими глазами-луковицами. Их выражения я так и не понял. Взгляд был мутным и расфокусированным.
Я приготовился к тому, что он снова нападет на меня. И решил, что на этот раз отвечу ему и буду бить чем попало. Если я вырублю его, смогу ли я подняться обратно по траверсу? Да, вероятно. Но дальше что? Я мысленно попытался представить себе карту маршрута до этой точки. Господи, я даже не был уверен, что смогу вернуться по собственным следам, не говоря уже о том, чтобы взобраться на ту лестницу. Всю дорогу я слепо следовал за ним.
Но затем я услышал его гогот.
– Так ты веришь мне, Эд?
– Я верю тебе, парень. Просто нужно было убедиться, что ты не один из них.
– Я понимаю тебя, Эд.
«О боже!»
На свет появилась его фляжка. Мы несколько раз передавали ее друг другу, и жжение дешевого алкоголя заглушило металлическое послевкусие адреналина во рту, отчего меня слегка замутило. Он снова смотрел на меня с кривой ухмылкой на губах. Я все еще не мог решить, не имели ли конспирологические заморочки Эда и его вспышки гнева единственную цель – взбесить меня. Мысль эта никак не утешала: Эд был либо психопатом, который играл со мной из каких-то садистских соображений, либо параноидным шизофреником. Боль в горле постепенно начала утихать, но спина после удара о скалу до сих пор гудела.
– Итак, ты говоришь, что хочешь увидеть тела.
«Нет! Я хочу выбраться отсюда к чертовой матери, подальше от тебя, и как можно скорее», – мысленно ответил я. Но было слишком поздно, я уже основательно влип. Однако и из скверной ситуации можно извлечь нечто полезное.
– Так это правда? Их останки до сих пор здесь?
Он кивнул, и в дрогнувшем свете фонаря его морщины показались более глубокими и темными.
– Конечно, они здесь. Сам подумай. Труп просто невозможно поднять с такой глубины, парень. По крайней мере, по этой сети проходов.
Я попытался представить, как мы тащим мертвое тело через узкие щели, сквозь которые нам пришлось протискиваться, и от этого меня затошнило еще больше.
– И ты знаешь, где они находятся?
– Родители тех парней попросили отнести их останки в большую пещеру еще в восьмидесятых. Хотели залить их бетоном, но потом хозяин участка подал петицию, чтобы закрыть всю эту систему навеки, так что родители их даже не увидели. Так говоришь, что хочешь это снять?
– Да. – Только теперь всё это казалось мне глупым. И даже непристойным.
– А раньше ты трупы видел, парень?
– Да.
«Не ходи туда», – мелькнуло в мозгу. Но перед глазами уже возникла знакомая картина, и я ничего не мог с этим поделать. Отец лежит за грязной больничной занавеской; мышцы его лица обмякли, и во всем ощущается страшная пустота, очень напугавшая меня тогда, в десятилетнем возрасте. Честно говоря, она до сих пор пугает меня.
