Bella Mafia - [5]

– Ну что?

– При том, в каких условиях я нахожусь, хорошо. Мы ничего не скажем семье до свадьбы. Дополнительная охрана – не более чем мера предосторожности накануне бракосочетания. Они признают, что…

Она продолжала расчесывать волосы, но рука ее предательски дрожала. Она больше ничего не сказала, не осыпала его упреками, не спорила, и его сердце наполнилось любовью к этой женщине, которая была рядом на протяжении долгих сорока лет. Он снова поцеловал ее и сказал, что у него есть дела и что он еще поработает у себя в кабинете.

Однако у двери он задержался, чувствуя необходимость сказать что-то еще, аргументировать свое решение.

– Я не могу позволить себе умереть до тех пор, пока смерть моего сына… висит на мне. Я должен освободиться, очиститься от этого.

– К сожалению, это не вернет его, – прошептала Грациелла в ответ. – Ничто не может вернуть его. Теперь я это понимаю, и если мне придется потерять еще и тебя…

Но он уже ушел. Расчесывая волосы, она бросила взгляд на фотографию своего сына Майкла, вставленную в серебряную рамку. Она не сняла ее со стены, не поцеловала, не благословила мысленно так, как делала это постоянно. Вместо этого она твердо посмотрела в лицо своему мертвому сыну, набросила на плечи шаль и спустилась вниз.

Прежде она всегда стучала в дверь его кабинета. Несмотря на то что он был ей мужем, у него могли быть частные дела и встречи, которые не имели к ней никакого отношения. На этот раз она решительно вошла внутрь и плотно прикрыла за собой дверь.

Она скрестила на груди руки и, приподняв подбородок, прямо взглянула ему в глаза:

– Мы должны обсудить это вдвоем. Я хочу знать все, что ты задумал. Я никогда не просила тебя об этом, однако сейчас на карту поставлена не только твоя и моя жизнь, но и жизни твоих детей и внуков.

Раздражение, вызванное ее неожиданным вторжением, тут же погасло под воздействием ее отчаянной бравады. Круглое лицо жены казалось детским в стремлении продемонстрировать твердость и решительность. Ему захотелось обнять и успокоить ее, но она с самым независимым видом уселась за стол. Он видел ее натруженные руки и обручальное кольцо, впившееся в распухший палец.

– Они обещают полную безопасность мне и моей семье в течение судебного разбирательства, – вздохнув, сказал он. – Никто не узнает, что я буду выступать свидетелем, до дня суда. А к тому времени уже будет поздно мстить. Пятнадцать человек приставят охранять нас круглосуточно. Машины станут проверять каждый день. На церемонии в церкви и здесь, на вилле, будут присутствовать только близкие друзья.

– Ты собираешься поведать обо всем семье на свадьбе?

Лучано пожал плечами и мрачно усмехнулся:

– Может быть, не на самой церемонии… Но это подходящий момент сказать своим сыновьям, что мы вместе, что мы сильны. Покуда мы разрозненны, нас легко…

Ему не удалось закончить фразу. Она схватила его за руки, не давая возможности договорить опасное предсказание. Она понимала, что у нее нет средств, чтобы разубедить его. По крайней мере сейчас.

На протяжении последних нескольких недель он ушел в себя, отдалился от нее. Ей хотелось вернуть его, приблизить к себе, как прежде. Каждое утро она наблюдала за ним, когда он читал свежие газеты, интересуясь ходом процесса. Свидетели либо исчезали, либо отказывались от своих показаний. Она видела, что это злит его. Вспышки ярости, к которым она привыкла с молодости, повергали ее в ужас и отчаяние. Она не могла избавиться от предчувствия надвигающейся трагедии. Однако его решение стать свидетелем на этом процессе явилось для нее полной неожиданностью. Теперь, когда он утвердился в своем намерении, переубедить его было невозможно. Время упущено.

Она склонила голову, не выпуская рук мужа, и проговорила:

– На тот случай, если с тобой что-то произойдет, я должна быть в курсе твоих дел. Я буду молить бога, чтобы все обошлось, но мне нужно быть готовой…

Он улыбнулся и приподнял бровь:

– Скажи на милость, разве ты когда-нибудь не была в курсе моих дел? Ты, со своим университетским дипломом и тремя языками, можешь припомнить, когда это было?

Он подшучивал над ее образованностью с тех пор, как они познакомились. Дочь процветающего торговца с университетским дипломом и перспективой работы в крупной юридической фирме имела мало общего с Роберто Лучано, парнем из трущоб Неаполя, который в лучшем случае мог стать членом воровской шайки.

Грациелла пристально смотрела на мужа, пока тот размышлял над ее словами. Орлиный профиль, густая седая шевелюра… Как не похож он на того мальчика, которого она полюбила много лет назад! Тогда волосы у него отливали синевой, он носил кричащие дешевые костюмы, его манеры были вызывающи, а смех – нахален и раскатист. Они познакомились в ресторане, – вернее, они случайно оказались в одном ресторане в одно и то же время. Грациелла обедала с родителями и не обратила никакого внимания на столик в углу, за которым сидели шестеро молодых людей. Роберто – тогда еще простой шофер – вошел в зал, чтобы переговорить с одним из них.

Проходя мимо Грациеллы, Роберто нечаянно задел ее стул, отчего она опрокинула на себя бокал вина. Он извинился и заказал им еще бутылку вина, но отец отказался и вынудил семью немедленно покинуть ресторан. Он заметил, как этот мальчик посмотрел на его дочь. А с теми людьми, к которым он подошел, ни ему, ни его близким нечего было иметь дело. Отец не хотел, чтобы Грациелла задумывалась о парне с горящим взором карих глаз, который вышел из ресторана вслед за ними и остановился, щурясь на солнце и из-под ладони разглядывая их лимузин.