Белла Ахмадулина. Любовь – дело тяжелое! - [70]

и всё это приняв за благодать.

Сверчок и птица остаются дома.

Дитя, собака, бледный кот и я

идём во двор и там непревзойдённо

свершаем трюк на ярмарке житья.

Вкривь обходящим лужи и канавы,

несущим мысль про хлеб и молоко,

что нам пустей, что смехотворней славы?

Меж тем она даётся нам легко.

Когда сентябрь, тепло, и воздух хлипок,

и все бегут с учений и работ,

нас осыпает золото улыбок

у станции метро «Аэропорт».

А что же за девочка, о которой пишут и Нагибин, и Аксенов? По словам Аллы Нагибиной, Ахмадулина долго надеялась, что сможет вернуться к мужу, а потом стала советоваться с Галиной Сокол, что предпринять. «Белла и Галя Сокол пошли в детский дом, – рассказывала она. – У них там была знакомая директриса. И она без всяких документов Гальке отдала мальчика, а Белке – девочку. Ахмадулина дала дочке Анне свою фамилию, а отчество – Юрьевна. Она надеялась, что с ребенком Нагибин ее примет обратно. Но этого не произошло».

История странная, тем более что всем было известно – Нагибин не слишком любил детей. Он не понимал, как можно работать в доме, где плачет маленький ребенок. За свою длинную жизнь он был женат шесть раз, но ни одна из жен не смогла уговорить его завести ребенка. А к тому времени как рухнул его брак с Ахмадулиной ему было уже под пятьдесят, и менять привычки он тем более не собирался. Так что неудивительно, что история с приемной девочкой, если она действительно была, и действительно с такой целью, на него не подействовала.

«Белле не удалось принести в его дом этого ребенка, – рассказывала Алла Нагибина. – Он сказал: «Даже ради него я жить с тобой не буду!» И никогда эту девочку не воспитывал. Где-то Белла с ней перекантовывалась».

О том, что старшая дочь Ахмадулиной, Анна, удочеренная, рассказывала, впрочем, не только Алла Нагибина. В дневниках Павла Антокольского, известного советского поэта и переводчика, который дружил с Беллой Ахмадулиной и покровительствовал ей, когда у нее бывали очередные неприятности, есть запись, что Белла удочерила девочку Аню и поселилась с ней в своей новой квартире на Аэропортовской. Журналисты, которые пытались сопоставить факты и даты, пришли к выводу, что видимо в августе она взяла из детдома ребенка, а в ноябре развелась с Нагибиным.

А одна из соседок Ахмадулиной по Переделкино рассказывала, что когда-то, еще ребенком, была на дне рождения Лизы (Елизаветы Кулиевой, младшей дочери Ахмадулиной): «Старшая дочь Беллы, Аня, очень нам обрадовалась. И Белла нам обрадовалась. Была с нами очень ласкова. Играла, развлекала малышей, устраивала викторины, давала призы и конфеты. Потом я узнала из разговора взрослых, что Аня удочерена, Белла взяла ее из детдома, в ту пору это было большой редкостью».

Когда стало ясно, что разрыв с Нагибиным окончательный, Ахмадулина вдруг шокировала всех знакомых, неожиданно выйдя замуж за Эльдара Кулиева – сына балкарского классика Кайсына Кулиева. Он был студентом режиссерского факультета ВГИКа, моложе ее на четырнадцать лет[6]. Этот брак обычно называют самым загадочным в жизни Ахмадулиной, потому что никто толком не понимал, откуда взялся в ее окружении этот юноша и как вдруг так получилось, что она решила выйти за него замуж.

Мой папа Эльдар Кулиев – сын Кайсына Кулиева, известного балкарского поэта и замечательного человека. Он сценарист и режиссер, выпускник ВГИКа, снял несколько фильмов. Мой дедушка пользовался в стране настолько большим авторитетом, что перед его сыном, казалось, были открыты все двери. Думаю, это во многом предопределило его судьбу. Еще совсем молодым, толком ничего не успев, он женился на Белле Ахмадулиной. Такие отношения – настоящее испытание для мужского самолюбия…

…После развода родителей я долгое время не виделась с папой, но общалась с его отцом. Мама переводила стихи Кайсына, они дружили. Когда дедушка умер, мне не было и двенадцати. Последние годы он провел в Чегеме, в Приэльбрусье (там сейчас есть его музей), и в Москве был редким гостем. Тем не менее я успела очень его полюбить. Кайсын был прекрасен и навсегда стал для меня идеалом мужчины: с вечной широкой доброй улыбкой в кавказские усы, он казался воплощением жизнелюбия. Я любила его всем сердцем – как умеет любить только ребенок. Кайсын – личность, поэт, в лучшем смысле этого слова самородок. Он дружил и переписывался с Пастернаком. В Балкарии даже маленькие дети до сих пор произносят его имя с благоговением. А вот бабушку почти не помню, но чувствую, что она очень родной мне по духу человек. С отцом мы никогда не были близки, зато я поддерживаю связь с его братьями. Алим – актер и режиссер, давно живет в США. Азамат – художник, работает и преподает в Турции. Они очень важные люди в моей жизни, потому что для меня это связь с Кайсыном.

Елизавета Кулиева.

«Они жили в том же доме, на улице Черняховского, что и мы с Юрием, – рассказывала Алла Нагибина. – Я стала следующей женой Нагибина после Беллы, и мы с Юрой счастливо прожили тридцать лет. Он как-то признался: «Мне кажется, что до тебя ничего не было!» А Кулиев с Ахмадулиной очень много пили, она не сбавила темпов, даже когда родила дочку Елизавету. Однажды часа в три ночи Белла ко мне влетает и говорит: «Он меня убивает!» Я с ней иду туда, открываю двери: Эльдар, этот «убийца», лежит на овечьей шкурке, калачиком свернулся и спит. Кулиева в нашей компании называли «горный козел», он был простоват, и Белла с ним прожила недолго».