Беличий Песок - [91]

Хем настолько поднял хохолок, что вместе с группой грызей, несших барахлишко на обмен, отправился в Курское цокалище, нашёл там того кто знает про рычагокопатель, и собственными ушами увидел сооружение. Оно представляло из себя широкую раму из обтёсанных брёвен, поставленную на колёса; посередь этой рамы крепился упор рычага, свободно вращаемый в горизонтальной плоскости. Для этого бревно затачивалось и вставлялось острым концом в колоду с выемкой, в которую добавляли масла. Сама колода подставлялась снизу и упиралась в землю, придавая устойчивости сооружению. На коротком конце рычага был закреплён груз, на длинном — ящик для грунта и верёвка. Стоящий в яме грызь тянул за верёвку, опускал рычаг и зацеплял её за вбитый в землю кол. Затем, накидав в ящик песка, отпускал верёвку, и порядочное количество грунта само поднималось на три шага вверх; теперь можно было за ту же привязь повернуть стрелу от ямы и при помощи второй верёвки — перевернуть ящик. Хем был весьма удивлён увиденным и по возвращении долго мял мозги, экспериментируя с рычагами — он никак не мог понять, каким образом при помощи простого бревна можно поднимать тяжеленный ящик на большую высоту, не прилагая даже заметных усилий. Шушен, тот грызь что сделал подъёмник, на этот счёт не особо заморачивался — ему было достаточно того, что копатель копает.

Не без помощи Дары Хем потихоньку сделал действующий подъёмник, со стрелой длинны двадцать шагов; в отличие от виденного, этот механизм приводился в движение от упора, потому как противовес получился слишком тяжёлым для тягания за верёвку, и поднимался воротом. Как выявила практика, работать с такой штукой удобнее всего вдвоём — один насыпает песка в ящик, второй переносит наверх. Контрольное гнездо, насыпанное грызями при помощи этого приспособления, отняло раз в пять меньше времени, чем обычно. В итоге таким способом были построены несколько гнёзд вокруг погрызища, дабы там могли сурковать пуши, пришедшие издалека. Впоследствии, когда белконаселение хорошо узнало про рычагокопатель, была организована бригада по околотку, как цокали «гнездострой» — несколько умелых пушей лопатили гнёзда для всех желающих за относительно небольшое вознаграждение добром. Уже скоро стало понятно, что гнездострой справляется во много раз быстрее, чем отдельные грызи, так что уже мало кому могло прийти под уши копать ямы лично. Хуже того, из-за экспорта хрурок и увеличения запасов Добра в цокалище, из соответствующих мест стали завозить на тачках и стекло, каковое ранее было исключительной редкостью. Стекло было чудовищно полезно для того чтобы вставить в стенку гнезда и освещать внутренности. Ранее стёкла в околотке были только в Глыбном, теперь же они появлялись всё в большем количестве гнёзд по округе. Что никак не могло не быть признано хрурным. Дошло до того, что насыпали специально гнёзда для кабанов и лосей, дабы они меньше колобродили по округе и заходили на посадки; более всего эту практику поддерживали хрюшки и волки, поселяясь там большими группами.

Через какое-то время один из грызей, Хухо, настолько поднял хохолок, что построил второй такой же подъёмник и ещё более расширил своими усилиями деятельность «гнездостроя». Теперь грызи со своими инструментами и главное знаниями, ходили и по соседним околоткам, завели собственные делянки камыша, откуда легче набрать кучу соломы для покрытия крыш, склады инструментов типа пил и топоров, и так далее. Хему с Дарой хватало возни с погрызищем, так что запустив «гнездострой», они более особо не вмешивались в это дело. Погрызище же за несколько лет набрало обороты, так что теперь рядом имелся большущий, на двадцать шагов длины навес, под которым складировались подтащенные клубни. Заготовленные дрова вообще лежали кучей в два роста, удивляя всех, кто это видел. Теперь печь работала без перерыва чуть не до середины зимы, пока перерабатывала всё сырьё в продукт. Грызи, приходившие потрясти там издалека, лопатили порой и ночью, дабы не терять времени. Это было полезно в плане гона производства, и радовало ухо, но пуши не могли не заметить, что среди таких трясов много грызей туповатых, как минимум. Это было вполне объяснимо — обычный грызь всегда найдёт, чем занять лапы и голову. Конечно, и обычный грызь может решить, что лучше оттрясти на погрызище и воспользоваться плодами этого труда, но грызь тупой так сделает непременно. Эти рассуждения приводили к выводам о том, что таких не следует оставлять возле корма без присмотра. Утащить значительное количество вряд ли кто-то мог, а вот нажираться общественным добром на месте — запросто. Ввиду этого Хем и прочие пуши, уже хорошо знавшие друг друга по совместной работе на погрызище, чётко инструктировали новоприбывших и грозили страшными карами. Естественно, они доверяли грызям, но как всегда проверяли, прибегая к множеству хитростей. Например, в ящики с клубнями подкладывали экземпляры, пропитанные раствором рвотной травы. После обработки теплом эффект пропадал, так что на процесс оно не влияло. А вот если грызо весь день рвало, а оно цокало что ни клубня из ящика не брало — это был повод призадуматься. Не только призадуматься, но и в редких случаях цокнуть прямо, а не шло бы ты грызо восвояси. Но, как и во всех предыдущих и последующих случаях, пуши не просто делали, а задумывались над этим.