Беличий Песок - [90]

— Хем-пуш, — цокнула белка, — Многохвостие приглашает вас кое-что заценить, буи-дэ?

— Дэ, — кивнул грызь.

Сырым утречком Хем и ещё несколько пушей пошли на площадку подальше от города. Там из-под наката землянки вытащили некое сооружение на массивных колёсах, каковое Хем сразу узнал — те самые штуки, что в своё время тащили шняжники. Несколько пушей подтащили какие-то кульки и запхали их в чугунную трубу, установленную на колёсное шасси.

— Грызо! — громко цокнул Раждак, — Сейчас будет очень, очень громко и резко.

Грызь зажёг фитиль, и через пару секунд произошло то самое громко и резко — с оглушительным хлопком из пушки вырвалось облако белого дыма, искры… снаряд, вышвырнутый выстрелом, пролетел по дуге через поле и взорвался, расшвыривая осколки и поджигая расставленные там щиты.

— Оооо, — озвучилось общее мнение тех, кто этого ещё не видел.

— Вот вам и, — кивнул Раждак, — В Бурниначе таких тупей уже было готово много штук. И только из-за волны, которую кое-кто поднял, из них стало просто некому стрелять. Представляете, какое погрызище могло бы завариться?

— Не дай пух никому!

— Вот именно. А теперь, — Раждак показал кулёк пороха, — Эта же тупь принесёт много чего хорошего!

— Например?

— Например, можно будет взрывать лёд на реках, чтобы не затапливало берега весной. Дробить камни в горах! Глушить ры… ну нет, это не то. И за всё это хруродарствие Хему-пушу и иже с ним!

— Бросьте, грызо, — отмахнулся Хем, — Не мы бы так другие.

— Я показал, что было бы если бы вы опоздали. Так что эт-самое.

Эт-самое или другое, а предстояло ещё оттоптаться по дороге восвояси. Впрочем, как цокается, дорога туда всегда короче, чем оттуда. Подготовившись как следует и вспушившись, грызи снова впряглись в сани и собственно приступили к тяге. Синовский знакомый Грыщ увязался за белочкой, особенно наслушавшись от неё о том, что творится в Кишиммаре.

— Ну, возможно, про орехи размером с голову она приукрасила, — заметил на это Хем.

— Да Хемыч, ты же понимаешь, орехи это так…

— Да уж, главный орех это она сама, — втихоря усмехнулся грызь, — Да, грызо, должен предуцокнуть: если что — убью.

— Эмм… если что это что?

— Ну, всякое типа «ты должна», «так положено» и тому подобное. Не шугайся, — похлопал его по плечу Хем, — Но и не забывай об этом. Глаз у меня один, но лапы топор держат нормально.

— Не сомневаюсь, — сглотнул Грыщ, косясь на клевец на спине грызя.

Поход наверх по реке, а потом и через леса, занял немало времени и напрячь лапы пришлось как следует; пару раз группа попадала под мощные снегопады, так что приходилось по два-три дня отсиживаться в укрытиях. Восвояси вернулись только к концу зимы; мешки соли были распределены таким образом, что только пару штук отнесли на разбазаривание в цокалище, а всю кучу сныкали далеко и надолго — каждый раз так бегать желающих не находилось. Убедившись, что с мешками всё в порядке, Хем нашёл по следам на снегу сначала Майру, а потом и Дару. Белка была обнаружена за своим довольно обычным занятием — гоняла по полю волчков, натаскивая их не кусаться зазря. На фоне снега почти жёлтая грызунья выглядела очень ярко, так что Хем слегка залюбовался на неё, спрятавшись за сосной. И снова, взяв её за мягкие лапки и глядя в серые глаза, грызь радовался, невозможно радовался… ему было решительно начхать на отсутствие глаза, на её хромоту, на полупесчанность… только друг к другу они испытывали такое, что не хотелось расставаться. У них были гнёзда, у них был корм, и пушная снежная шуба закрывала их от мороза до самой весны.

— Уты, — цокнул Хем, когда через маленькое стёклышко стало поступать достаточно света, — Чтойти?

На стене гнезда висел коврик, сшитый из огромных жёлтых листьев.

— Это, так, — улыбнулась белка, — Дабы брёвна закрыть. Ну и светлее вроде кажется.

— Это у вас так на Лисьих Холмах делают?

— Да нет, я не видела чтоб так делали.

— Белушечка моя, — крепко обнял свою согрызунью Хем.

…

Нельзя цокнуть чтобы погрызище тут же стало выдавать на гора немыслимое количество продукта, но с каждым годом производство хрурок неуклонно увеличивалось; их вывозили в Хрючино, в Нижнецокск, а оттуда и дальше по цокалищам. Это позволяло натащить в Глыбное много избыточного барахла, так что теперь грызям к примеру могли выдать пилы или другой инструмент взаймы, а то и просто в порядке помощи, если много бельчонков в семье, например. Хем и Дара в околотке ходили в первейших препесторах, так что если у кого-то возникал зацок, то обрушивался он как правило на их уши. Двое же продолжали копаться с погрызищем в Лягушачьей Ямке и тренировать зверьков на прилапнение.

Однако они были бы не собой, если бы не думали постоянно о новых заковывках. На цокалище грызи узнали о том что где-то используют рычажный механизм для копания, а именно — для быстрого рытья гнёзд типа «норупло». Делишко состояло в том, что деревнный каркас засыпали грунтом, следовательно брали этот грунт как можно ближе, на расстоянии броска лопатой — вокруг гнезда получалась канава, по большей части только мешающая ходить и ни для чего не пригодная. Некий грызь из Курского околотка, как передавала молва, соорудил нечто наподобие рычажного колодца, только передвижное на колёсах; с помощью этой погрызени ему удавалось без особых затрат зачёрпывать песок и высыпать его на крышу гнезда. Сие изобретение не могло не заинтересовать в свете того, что каждое белко привыкло строить уйму этих гнёзд, а если процесс копания настолько ускорить… Кроме экономии времени и сил, было ещё и то, что длинный копающий рычаг мог вынимать грунт из одной ямы, следовательно одновременно с насыпанием стен получалась глубокая яма, каковую накрыть брёвнами — и землянка готова.