Беличий Песок - [4]

Место, где обитал Хем и его родичи, погонялось Брусничными полянами и находилось на холмах возле небольшой речки; конечно, помимо брусники там было что погрызть. Сурковательное гайно, каковое соорудил Хем, находилось на возвышении аккурат над поворотом реки, в елово-сосновом лесу почти без никакой травы и кустов, так что зимой это было плоское поле под столбами деревьев. Само гайно было маленькое, высотой в пол-роста и длиной чуть побольше грызуна — оно таки и предназначалось для того чтобы там дрыхнуть, а не что-то ещё. Этот маленький ящик был сильно утеплён, и если поджечь печку, то прогреется и будет тепло в самую морозную ночь. На самом деле по Брусничным полянам, как и по любому месту обитания сквиров, было настроено куда больше гнёзд, чем имелось самих грызунов. Нынче, подходя к месту, Хем уже встретил знакомое мебелко — ме, то бишь мелкие, белки водились вокруг в больших количествах. Как и многие другие зверьки, мебелки прикармливались у сквиров, а иногда попадали под вычёсывание. Тихого, как Хем называл своё знакомое птицо из совиных, пока не было видно. Зато на подходе к гайну грызун обнаружил следы на тропинке, так что суясь внутрь, слегка осторожничал; вход в гайно закрывался деревянной крышкой из жердей, набитой изнутри мхом. Принюхавшись, Хем слегка успокоился, узнав по запаху собственную мать, Майру.

— Мам? — цокнул он внутрь.

— Хем, ты? — высунула уши Майра, — Да, ты.

Белка поднырнула под полуоткрытую крышку и выбралась наружу: небольшая серая грызунья, отличавшаяся особо пуховыми ушками, за кисточки которых так любили дёргать бельчата. Хем обнял мать, потеревшись носом о шёлковую пушнину; оба грызуна невольно прихрюкнули от радости. Нельзя сказать чтобы они уж особо давно не виделись — дней пять, может быть, но всегда встреча доставляла им радость. В немалой степени потому, что сквиры не скучивались в одно место по умолчанию, а ходили друг к другу только по обоюдному желанию. Помимо Хема и Майры, на Брусничных полянках жили её брат, уже довольно старый грызун, и двое его сыновей; хотя они могли не встречаться неделями, это никак не влияло на дружность, и все операции, осуществляемые одним, этот один осуществлял, имея в уме остальных.

— А я просто как-то мимо проходила, как-то так, — цокнула Майра, — Волков ловил, бельчонок?

— Уге, — Хем показал сумку с шерстью.

— Оо. Если бы я не знала, цокнула бы что столько с целой стаи, а не с одного. Удачно!

— Удачно, — согласился грызун, — Вполне может быть этот отращиватель шерсти ещё придёт сюда. Такой наглый щенок, опушнеть!

— По речке медведь шатался, — сообщила Майра, — Хорошо хоть по другому берегу. А то он зимой знаешь не очень мягкий бывает.

— Шатууун? — приподнял хохолок Хем.

— Отдохнииии, — улыбнулась белка, — Ты сильное грызо, но надо и отдыхать.

— Я знаю, — погладил её по лапке он, — Я и собирался.

Они некоторое время посидели на брёвнышке возле гайна, слушая чириканье синиц и глядя на сверкание солнечных лучей, пронизывавших зимний лес. Майра задумчиво ковыряла снег когтистой пушистой лапкой — не любительница зимой надолго отходить от гнезда, она не признавала обуви даже в лютые морозы.

— Хем, мне интересно, — цокнула она, — Сколько ты уже набрал шерсти?

— Кучу, — точно ответил грызун, — Да, изрядно.

— Я к чему. Если кучу, то может быть стоит отнести на цоковище? Зима будет заворачивать на весну через… — белка прикинула, прочертив когтем по снегу линии, — Дней через два десятка. Начнётся половодье, а тогда тебе будет трудно тащить мешки.

— Это точно. Сколько-нибудь оставить?

— Я думаю не стоит, у Курдюка есть большой шмат на всякий случай.

— Ну хорошо, — цокнул Хем, — Тогда сегодня к вечеру посмотрю запасы, и если куча готова, то завтра цокну тебе и пойду в Глыбное.

— цОК, — улыбнулась Майра.

Пока же Хему предстояло как следует отсурковаться, для чего гнездо подходило идеально — набитое мхом и тёплое, оно располагало к тому чтобы просопеть пару суток. Тлеющие в печке дрова поддерживали вполне достаточно тепла на долгое время, так что и об этом никак не стоило беспокоиться. Печка, в виде обожжёного глиняного горшка большого размера, была вкопана в песчаную стену гнезда, причём загрузку дров осуществляли снаружи, дабы не думать про задымление помещения. Прогретая разок, песчанка долго остывала, за что и пользовалась популярностью у сквиров. Хем, задрёмывая во мху, в очередной раз начинал раздумывать над добычей пуха; на сей раз он вспомнил байки, рассказанные в прошлом году в Глыбном, насчёт того что одно белко удлиняло собственный хвост, таская на нём груз, и вытянуло его до трёх шагов, дабы на нём отрастало больше пуха. Надо заметить что сквир и так в среднем мог за год начесать с себя самого шерсти на комплект тёплой одежды. Представив себе белку с трёхшаговым хвостом, Хем сдержанно захохотал.

Так как он применял жидкий будильник, то бишь набузыкался чаю, то в нужное время всё-таки вылез из гнезда, дабы произвести процесс обратный испитию оного чая. А вылезши, взбодрился и пошёл проверять запасы. Заначки шерсти хранились недалеко отсюда в нескольких местах: в грызнице, в дупле дерева и в погребе. Грызницей назывался небольшой хозяйственный навес от дождя, под которым грызун производил всякие операции, требующие долгой возни на одном месте — молоть овёс, например. Сдесь же была насыпана горка, к коюю вкопаны деревянные шкафы для всякого не особо ценного инструмента и прочей погрызени — брусочки, обрезки жердей и тому подобное. Одна из полок была забита мхом, и как раз под ним и скрывались мотки шерсти, засунутые в берестяные коробки. Хем проверил, не подмокает ли, и прикинул, сколько тут всего: шесть коробков длиной в локоть и толщиной пол-локтя. Неплохо, подумал грызун, и пошёл к погребу. Погреб представлял из себя довольно глубокий колодец с боковыми помещениями, некоторые из которых были намертво закупорены — там хранились овощи на корм и на весеннюю посадку, а также зерно. На дне был ледник для мяса, где ещё оставались куски волка — Хем сам мясо не очень любил, куски дал Курдюк, дядя, когда укокошил, в порядке самообороны, животное. Ближе к верху находилась ниша для сушёных грибов, и как раз там на освободившемся месте лежали ещё мотки, на этот раз просто перетянутые верёвками, ещё пять штук. Подсыревают, отметил Хем, перекладывая их повыше и прикидывая, в чём нести это добро, каковое уже не влезет в рюкзак. Допустим, если коробки повесить снаружи… Ладно, фыркнул белка, закрыл люк погреба и двинулся к третьей нычке — старому дубу, в котором образовалось дупло едва не под размер сквира. Хотя он пытался проверять нычки регулярно, сейчас обнаружил что в дупле хозяйничает мебелка, натаскивая туда свои запасы и слегка рассыпая сныканную шерсть. Пришлось нычку извлечь и унести в грызницу, иначе могут расчихвостить. Итак, что у нас, задал себе вопрос Хем: передостаточно чтобы набить все сумки и по весу непуховенько получается. Значит, следует собрать дорожный корм и отправляться. Следует то следует, а есть ли Дурь на это, провёл ревизию грызун: лапы дойдут конечно, да и в общем нет особых противопоказаний. На цоковище, там орехи здоровенные, всегда что-нибудь новое узнать можно, самочки опять же. Хему на цоковище нравилось, настолько что он ходил туда почти каждый год и не по одному разу; кому не нравиться, тот там вообще никогда не появляется.