Белгравия - [145]

Лорд Брокенхёрст приехал, как обещал, но все эти приготовления его озадачивали.

– Что мы такое нынче празднуем? – то и дело спрашивал он, но жена не отвечала.

Поскольку Перегрин не принимал никакого участия в предыдущих событиях, Каролина рассудила, что он вполне может услышать новости одновременно с Чарльзом и прочими. Стивену и Грейс она написала письмо, вместо того чтобы пригласить деверя с женой стать свидетелями собственного унижения и краха всех их надежд. Никто из этой семейки ей не нравился, но сейчас Каролине стало их жаль. Отныне Стивену и Джону придется вести иной образ жизни, поскольку, когда правда станет известна, ни один кредитор не пожелает иметь с ними дело. И пусть даже Перегрин согласится время от времени их подкармливать, он, разумеется, не станет субсидировать дурные привычки брата и племянника. Иными словами, теперь, когда Джон лишился права на наследство, Белласисам придется научиться жить по средствам.

Следующей прибыла леди Темплмор, вместе с сыном, которого Каролина едва ли видела с той поры, когда он еще школьником приезжал домой на каникулы.

– Мистер Поуп уже здесь? – с любопытством спросил Реджинальд.

– Нет, – ответил Джеймс. – Вчера вечером он остался у нас переночевать и теперь отправился домой, чтобы забрать мать. Она тоже будет присутствовать на ужине.

Реджи воспринял это известие с большей радостью, чем его мать, хотя и она согласилась, что лучше уж сразу узнать все плохое. Когда в гостиную вошел Чарльз под руку с миссис Поуп, все наконец были в сборе, и Каролина пригласила гостей спуститься в обеденный зал.

– Не пойму, с какой стати ты все затягиваешь! – проворчал Перегрин, но без особого неудовольствия.

На самом деле его жена преднамеренно не торопила события, поскольку сегодняшний вечер присутствующим суждено было запомнить на всю жизнь.

Когда Стивен Белласис прочитал письмо Каролины, ему стало физически плохо. На секунду бедняге даже показалось, что его сейчас и впрямь стошнит, но ощущение прошло, и он просто застыл, неподвижно глядя в пространство и держа в дрожащих руках листок бумаги.

– Что такое? – спросила Грейс.

Вместо ответа он протянул жене письмо и дождался, пока она прочитает его, наблюдая, как кровь отливает от ее лица.

– Так вот почему Джон пропал, – наконец произнесла она. – Наверное, он все уже знал.

– Может быть, они ему рассказали, – предположил Стивен.

– Перегрин мог ему написать, – кивнула Грейс. – Так было бы справедливо.

– Справедливо! – фыркнул Стивен. – Когда это Перегрин поступал по справедливости?

Но хотя он пытался говорить с презрением, его охватил настоящий ужас. Будет ли он теперь иметь хоть тень того влияния на Перегрина, которое раньше имел как отец наследника? Конечно нет. Теперь они станут второстепенными фигурами, людьми, с которыми не нужно считаться. Неудивительно, что Джон уехал.

Утром они нашли записку, которую кто-то просунул под дверь, хотя непонятно было, сам ли Джон ее принес или отправил слугу. Сын писал, что навсегда покидает Лондон. И Англию. Его комнатами они могут распоряжаться по своему усмотрению, из его вещей оставить себе что хотят, а остальное продать. Он больше не вернется. Как только обустроится на новом месте, даст родителям знать, где они могут его найти. Стивену показалось, что словно кто-то выдернул веревку из ожерелья и их жизнь бусинками рассыпалась во все стороны. А теперь вот еще и письмо Каролины уничтожило ту слабую надежду, которая у них оставалась. Кто такой этот Чарльз Поуп? Пронырливый коммерсантишка, который вторгся в их жизнь и разрушил все их мечты.

– По крайней мере, теперь мы знаем, почему Каролина поднимала вокруг него столько суеты, – сказал он.

– Нет, не знаем, – отрезала Грейс. – Если Чарльз – законный наследник, то почему его с рождения скрывали? Мы ничего не знаем. Ничего. Только то, что Джон пропал и больше не вернется, – со слезами проговорила она.

Грейс оплакивала потерю сына, потерю его будущего, утрату всего, на что они рассчитывали, всего, что было им мило. Как только новость приобретет огласку, их со Стивеном начнут одолевать заимодавцы. С домом на Харли-стрит, видимо, предстоит расстаться, хотя деньги от его продажи вряд ли покроют долги. Они вынуждены будут вернуться в дом викария в Лимингтоне, и там Грейс постарается удержать Стивена от искушений, хотя это будет непросто. Они теперь нищие, а нищим выбирать не приходится. Придется выживать, сводить концы с концами, подбирая крохи, которые удастся раздобыть со стола Перегрина. Увы, впереди их не ждало ничего хорошего.

Грейс встала:

– Пойду наверх. Не задерживайся. Попытайся поспать, и, может быть, наутро все покажется не столь мрачным.

Грейс и сама не верила своим словам, не поверил им и муж. По пути в спальню миссис Белласис решила проверить, на месте ли серебряная чаша для пунша, которую она еще давно убрала в комнату Джона. Так сказать, припрятала на черный день, а сейчас тучи как раз начали сгущаться. Утром надо будет вынести чашу из дому, приставы могут нагрянуть в любой момент. Но как только Грейс вошла в комнату, она сразу увидела, что в коробках на шкафу кто-то рылся, и с тяжелым сердцем, еще до того, как влезла на стул, поняла, что чаша пропала. Ее это не удивило. Еще одно звено в цепи неудач.