Бельгийская революция 1830 года - [31]

В состав Временного правительства вошли: Эмманюэль Вандерлинден Огворст, Шарль Рожье, Феликс де Мерод, Александр Жандебьен, Сильвен Ван де Вейер, Жозеф Вандерлиндер (казначей), Ф. де Копэн (секретарь)[258], а 28-го в этот комитет вступил де Поттер, вернувшийся из Франции. Большинство членов Временного правительства составляли умеренные. Им предстояло решать вопросы о независимости Бельгии и о форме ее правления.

Временное правительство учредило Центральный комитет, на который была возложена функция исполнительной власти. В него вошли де Поттер, которому принадлежала инициатива учреждения Центрального комитета, Рожье, де Мерод, Ван де Вейер и несколько позднее Жандебьен. На первых порах в Центральном комитете царило согласие. Только де Мерод выступал против взглядов де Поттера. После вступления Жандебьена в состав Временного правительства согласие между его членами уже не было столь полным. Жандебьен часто оспаривал мнение де Поттера и являлся главным его противником. По вопросу о необходимости создания республиканской организации де Поттер и Жандебьен в принципе договорились. Но когда речь заходила о том, какую форму следует придать новому бельгийскому правительству, Жандебьен высказывался за монархию, причем прямо заявлял, что не желает видеть своего соперника в качестве президента бельгийской республики[259].

Хотя все важные вопросы (об отделении Бельгии от Голландии, о независимости и форме правления) Временное правительство, вышедшее из революции, могло решить самостоятельно, оно отложило их окончательное рассмотрение до Национального конгресса, созыв которого был назначен на 4 октября.

Однако, для того чтобы успокоить общественное мнение, Временное правительство объявило, что отделившиеся от Голландии бельгийские провинции составят независимое государство. Но с этим решением были согласны, однако, не все члены Временного правительства. Де Поттер, например, настаивал на немедленном провозглашении республики. Следует отметить в этой связи некоторое влияние на де Поттера идей Ф.Буонарроти, с которым он был знаком уже в 1824 г., со времени своего пребывания в Италии. Де Поттер восхищался старым тосканским революционером и помогал ему публиковать «Conspiration». Об этом свидетельствуют письма де Поттера к Николини, хранящиеся в национальной библиотеке Флоренции, которые частично опубликовал в своей монографии итальянский историк Галанте Гарроне[260]. В одном из писем де Поттер писал: «Среди немногих лиц, почти совершенно посторонних, которых я вижу иногда, имеются несколько итальянцев и особенно два флорентийца — один, по-моему, самой благородной твердости характера — Буонарроти. Надеюсь способствовать выходу в свет его работы, в которой еще больше засверкает его прекрасная душа и светлейший ум»[261].

Из этого письма явствует личная симпатия де Поттера к Буонарроти.

Надо сказать, правда, что бельгийский республиканец вовсе не был бабувистом и был весьма далек от эгалитаристских идей. Тем не менее во время нашумевшего процесса 1830 г., о котором упоминалось выше, прокурор короля в своей обвинительной речи приписывал де Поттеру ниспровергательские идеи, содержавшиеся в книге Буонарроти. Сам же де Поттер незадолго до выхода в свет книги великого революционера писал: «Шум, который она произведет, мне будет приятен для слуха. Если добрый старик выйдет, то я могу сказать, что я способствовал выходу в свет этой книги». При этом де Поттер добавил: «Я от этого не жду ничего, и не потому, что считаю ее слишком ранней или слишком поздней, а потому, что я не вижу, что вообще она когда-либо была бы кстати… и после нее все останется, как и прежде»[262].

Высланный по приговору суда Южного Брабанта, де Поттер в Париже неоднократно встречался с Буонарроти, который внимательно следил за революционными событиями в Бельгии и возлагал большие надежды на бельгийскую революцию. Скорее всего именно Буонарроти подсказал де Поттеру мысль основать в Париже бельгийский патриотический клуб, члены которого оказывали бы посильную помощь бельгийским повстанцам.

Начиная с 16 сентября со страниц парижской «Tribune» летели республиканские призывы де Поттера. Однако в самой Бельгии последователей де Поттера было мало, республиканские идеи были чужды подавляющему большинству членов Временного правительства и Национального конгресса. Среди членов Временного правительства господствовали иные мнения по поводу будущего государственного устройства Бельгии. Так, Жандебьен настойчиво добивался присоединения Бельгии к Франции, а Ван де Вейер — сторонник ограниченной монархии — заявлял, что если бы принц Оранский выразил желание занять бельгийский престол, то он охотно принял бы его предложение. В конце концов после долгих споров члены Временного правительства решили назначить комиссию для выработки проекта конституции и отложили все спорные вопросы до созыва Национального конгресса.

Тем не менее, Временное правительство начало постепенно осуществлять свою программу: оно уничтожило все ограничения в области просвещения, восстановило гласный суд, отменило наказание солдат палками, провозгласило свободу веры, печати, театра, политических собраний, религиозных, политических и торговых обществ. Эти мероприятия означали по существу установление в Бельгии буржуазного строя. Победу южных провинций не могли не признать Генеральные штаты, которые 29 сентября торжественно провозгласили отделение Бельгии от Голландии.