Белее снега, слаще сахара... - [27]

— Потрясена вашей заботливостью, — зло ответила я, потому что оспаривать «тещу» он не стал. — А теперь не хочу вас слушать, а хочу отсюда спуститься. Немедленно.

Король молчал, а меня просто распирало от злости. Вот они — мужчины! Даже те, которые должны показывать пример всем остальным! А может, корона только добавляет им вседозволенности и нахальства.

— Хочу спуститься, немедленно, — повторила я холодно.

— Сейчас, — проворчал он, сел на пол балкона, повис на руках, держась за балясину, и спрыгнул, ловко приземлившись.

Перегнувшись через перила, я смотрела, как он поднимает лестницу и приставляет ее к балкону, чтобы я могла спуститься.

— Отойдите подальше, — велела я ему. — Не желаю, чтобы вы любовались на меня снизу.

— И не собирался, — буркнул он, но послушно отошел в сторону.

Я подобрала шапку, которую его величество уронил на балконе, когда так мило лазал под мой полушубок, и сбросила ее вниз. Король поймал ее влет.

Плотно прижав юбки, я начала спускаться. Было неловко держаться только одной рукой, и я еще больше сердилась, потому что выглядела сейчас так же изящно, как гусеница, ползущая по мокрому после дождя листу.

Перекладина лестницы под моей ногой треснула и сломалась пополам. Я попыталась схватиться за лестницу двумя руками, но будто кто-то невидимый толкнул меня в грудь, и я полетела вниз быстрее, чем успела хотя бы взвизгнуть.

19

Я непременно расшиблась бы, слетев с такой высоты, но меня подхватили сильные мужские руки — король оказался на удивление проворен. Мы упали, и его величество умудрился удержать меня на себе, чтобы я не ударилась о каменный пол. Прошло несколько секунд, прежде чем я пришла в себя и поняла, что лежу спиной на мужчине, а он обнимает меня за пояс, сцепив руки на моем животе. Сердце мое стучало с бешеной скоростью — словно пыталось вырваться из груди. А король держал так крепко…

— Отпустите немедленно! — зашипела я и скатилась с него, торопливо запахивая шубу.

Я ожидала, что он снова начнет язвить, и даже приготовилась ответить не менее едко, но король продолжал лежать, безвольно уронив руки и закрыв глаза.

— Ваше величество? — позвала я, перепугавшись еще больше, чем когда летела с лестницы.

Ответа не было, и я чуть не застонала от отчаяния. Не хватало еще прибить короля в городской библиотеке! А если он жив и просто потерял сознание, то что произойдет, когда очнется?! Он не мог забыть три дня плена в течение десяти лет, а уж эту-то оплошность точно не простит!

— Ваше величество, — я едва не плакала и подползла к нему на коленях, вглядываясь в лицо. — Вы в порядке? Ответьте, пожалуйста! — я распахнула на нем полушубок и прижалась ухом к груди, выслушивая сердце.

Сердце билось ровно и сильно. Я вздохнула с облегчением — жив! Только почему лежит, как мертвый? Ощупав голову короля — не поранился ли, я принялась ощупывать его самого. Только бы не сломал ничего, только бы упал удачно…

Постойте. Но он прекрасно держал меня, когда мы упали.

— Что же ты остановилась? — сказал вдруг король, не открывая глаз. — Продолжай. Я совсем не против, даже наоборот. Это чертовски приятно.

— Ваше величество! — воскликнула я с упреком, отдергивая от него руки. — Какие недостойные шутки!

— Ну вот, — он приподнялся на локтях, хитровато посматривая. — Сразу ругаешься. А могла бы поблагодарить за спасение жизни.

— Благодарю, — ответила я сердито. — Я испугалась, между прочим.

— А как я испугался, — он схватил меня за руку и дернул на себя так быстро, что мне только и оставалось, что ахнуть и завалиться на него. — С чего это ты решила падать, Мейери Цауберин?

Лежать на груди мужчины, который только что беззастенчиво приставал к тебе, да еще понимать, что этот мужчина — самый влиятельный человек в королевстве… Тут было отчего закружиться голове. Но я приказала себе не поддаваться королевскому очарованию.

— Это произошло неумышленно, — заверила я. — А вам лучше бы меня отпустить.

— Зачем? — он только посильнее притиснул меня к себе.

Зачем было обнимать меня так крепко? И так смотреть?..

Мое сердце, только что успокоившее свой безумный бег, снова застучало быстро и неровно. Почему нельзя приказать сердцу быть послушным?

— Конечно, лучше бы мы с тобой лежали не на полу, а на постели, — заявил король. — Но ничего, меня и так все устраивает.

— А меня — нет! — отрезала я. — Сейчас вернется ваша теща…

— С чего бы она — теща? — ответил король с раздражением, но сразу же разжал руки.

Поднявшись на ноги, я отряхнула юбку и с вызовом застегнула свой полушубок на все пуговицы. Король тоже поднялся, нашел шапку, отлетевшую в угол, и отряхнул ее о колено.

— Я еще не выбрал невесту, — сказал он многозначительно.

— Так выбирайте, — отозвалась я. — Их у вас почти двести штук — всех мастей и на разные вкусы. А от меня держитесь подальше.

— Будешь приказывать королю? — он подбоченился и подошел ко мне, насмешливо глядя сверху вниз.

— Нет, ваше величество. Просто прошу, — я отвернулась, чтобы не смотреть ему в лицо, потому что его близость смущала невероятно.

— А как жених смотрит на то, что ты встречаешься по ночам с другим мужчиной? — спросил король небрежно.