Белая змея - [59]

Ее тело было избитым и измученным, словно над ним потрудились мастера пыток. Каждая его часть, даже зубы и лоно, отзывалась пронзительной болью. Она прижалась лицом к внутренности колонны, безвольно опустив руки, одна из которых свесилась в воду. Без этого бочонка из дерева, краски и бронзы она была бы выброшена из времени и пространства и сдалась на милость пустынного моря крови.

Пандав лежала, погрузившись в кроваво-красную дрему. Но даже сквозь дымку беспамятства она заметила восход лиловой луны и появившийся на его фоне силуэт корабля.

Даже когда крюк с глухим стуком зацепил колонну, девушка не вскинулась. У нее не было сил на это.

Ее медленно поднимали на корабль.

Пандав видела под собой его отражение в воде, а над собой — единственный высокий парус. Корабль принадлежал Ша’лису и потому был построен по шансарским образцам. Над поручнями она разглядела грязные лица мужчин со светлой кожей, которые уставились на свою добычу.

— Надо же, какая черная висская рыбка!

— А может, это ее огоньком припекло до такого цвета?

Когда двое из них начали спускать ей крутящуюся веревку, Пандав представила, как сейчас соскользнет с колонны и позволит себе провалиться в вечность на дне моря… Ее удержала от этого только упрямая жажда жизни, выработанная на стадионе.

Мужчина грубо поднял и ощупал ее. Изломанная болью, она застонала, и это ее спасло.

— Так ты еще жива? Надо же, живая! — с этими словами они бросили ее на палубу. Над ней навис владелец корабля, он же капитан. Светлые волосы, черные глаза. Плохо. Полукровки часто бывают весьма нетерпимы.

— Ты спасена, — сказал капитан-полукровка. — Ашара сжалилась над тобой, Уголек. Ты с какого-то другого корабля?

Она с трудом разомкнула губы, чтобы обругать его. Возможно, тогда он ее убьет. Но слова не пришли. Снова желание жить — или она просто забыла, как говорят?

Капитан указал на свою каюту, неказистое сооружение посреди корабля. Его люди отнесли ее туда и бросили на койку хозяина. Вскоре он вошел, тщательно задвинув за собой кожаный полог у входа, и они остались наедине.

— Не бойся, я тебя не трону, — начал полукровка. — Не хочу пачкаться. Но кто-то из этих может. От Звезды у них все время зудит, и они готовы на все, хоть друг с другом, хоть со скотиной. Они — грязь. Видит Ашара, торговля — это мое проклятие. Но теперь ты моя рабыня. Поняла? — он уставился на нее глазами Виса, смотрящими с грязного и небритого светлого лица. — Отдыхай. Вечером можешь поесть, а потом расскажешь мне, кто ты такая, — он склонился к ней: — Видишь ли, если у тебя богатая семья, она сможет заплатить мне выкуп, и ты вернешься домой.

— У меня нет семьи, — голос вернулся к Пандав. — Я рабыня, принадлежащая городу Саардсинмее, — она чуть усмехнулась, что далось ей с трудом.

— Которого больше нет, — отозвался капитан. — Мы подошли и полюбовались на него, когда утих шторм. От твоего проклятого города ничего не осталось.

— Землетрясение, — произнесла она.

— И в придачу огромная волна из океана. Ваш Рорн прихлопнул тот рубиновый мусор, что остался от твоей Саардсинмеи. Не слишком ли много для тебя?

— И никакой прибыли для тебя, — спокойно откликнулась Пандав.

— В таком случае я продам тебя, как только мы доберемся до Иски.

Когда он оставил ее одну, девушка заметила, что небо и море все еще отсвечивают красным. Хотя она не вникла до конца в то, что сказал капитан о Саардсинмее, знание уже заняло место в ее мозгу. На каком-то уровне она прекрасно понимала, что с ней произошло — запертая в колонне, она потеряла сознание, колонна покатилась, а потом отступающая волна унесла ее в море в своей пасти. Чудесное спасение. Однако нечто внутри нее говорило, что если город погиб, то она погибла тоже, ибо рухнуло все, чем она была в этой жизни. Однажды с ней уже случилось такое — в Закорисе, в день, когда ее забрали из деревни. Она никогда не жалела о той, первой своей жизни. Но теперь и жизнь рабыни-императрицы уплывала от нее все дальше.

Ей хотелось знать, что из себя прежней она потеряла, и кто такая она сейчас. Роясь в себе сквозь пелену физической боли и душевной апатии, она обнаружила внутреннее пространство за гранью мыслей и чувств и спряталась там с умиротворяющим сознанием, что на самом деле ничто не имеет значения — ни то, что она потеряла, ни то, что разрушено; даже ее имя и суть утратили смысл. Пандав уснула.

«Овар» был кораблем из гаваней северного Ша’лиса, а его команда — отбросами с северных причалов. Порой торгуя и по возможности пиратствуя, корабль болтался по морским путям между мелкими портами шансарской провинции и Вардийским Закорисом, лишь иногда заходя южнее, к Новому Элисаару. В ходе выполнения одного из таких редких заказов — доставки в Иску элисаарского железа и племенных свиней — шторм застиг «Овара» недалеко от берега. Гонимый ветром под светом недоброго заката, его капитан решился зайти на юг дальше обычного в поисках тех, кто не смог справиться с бурей. В скверную погоду часто можно поживиться легкой добычей.

Тем не менее, взглянув на море и землю вокруг великого южного города, корабль свернул со своего пути. Позже в тот же день, встретив корабли, оставшиеся невредимыми, они услышали новости о колоссальном землетрясении, огненной горе, пробудившейся у самой Саардсинмеи, и волне, заслонившей небо.