Белая женщина среди чёрных масаи - [9]

Исключение составляют сувенирные магазинчики в туристических местах, где в роли продавцов выступают молодые парни для привлечения иностранных покупателей к своему экзотическому товару.

Здесь, в своих саваннах, куда туристы не попадают, у масаи были другие пристрастия – продавать коз и коров на своих базарах. В четверг я отправилась за деревню, на запланированную ярмарку. По узким тропкам со всех сторон из лесу шли люди в красных одеждах, ведя животных на продажу. Все они сходились в одном месте, на песчаном холме, где обширное пространство, свободное от колючих зарослей и деревьев, было приспособлено для обмена и торговли животными.

Я пристроилась к пожилой семейной паре и, поглаживая их коз, которых собирались продать по 20-30 000 шиллингов (400 – 600 рублей), дошла в одной компании с ними до самого холма. Перешли каменистую пересохшую реку, где женщины чистили песком свои браслеты. Воды не было, сухой сезон, но девушки выкопали в русле яму, куда скапливалась вода, просачиваясь через песок, и даже набирали её в ёмкости с названием калабосы. Именно так называют плоды калабасового дерева в Африке – калабосы, с ударением на второй слог, а используют их для изготовления посуды.

У высокого берега горной речки, которая заполняется потоком только в дождь, раскинулся базар. Повсюду устанавливались загоны для животных, смонтированные из колючих веток и стволов деревьев. В загонах разгуливали коровы, козы и люди, продавцы и покупатели. Сопутствующими товарами опять же торговали только мусульмане. Было интересно наблюдать за ярким африканским базаром, но процесса я не понимала, а только дивилась красочному действу. В своём большинстве масаи красивы лицом, даже находясь в почтенном возрасте, имеют некое обаяние. Среди них много престарелых людей и живут масаи долгую жизнь. Средняя продолжительность жизни этих людей перевалила за 70 лет, а все остальные народы Африки могут им только позавидовать.

***

Моё любопытство прервал мусульманин, говоривший по-английски. Для начала сказал, и даже потребовал, убрать фотоаппарат, и в который раз я подумала, что фотоаппарат должен быть маленький и незаметный. Я постоянно испытывала неудобства с камерой и из-за неё имела проблемы с людьми. После этого мусульманин стал задавать вопросы; кто, да откуда, с кем я здесь и что делаю? При этом человек показал личное удостоверение, спросив, где я остановилась. На его любопытство ответила, что преступление не совершила и хотела потихоньку уйти, пока тот отвернулся, но он меня догнал, ведя ещё одного товарища. Люди стали требовать у меня разрешение на посещение резерваций масаи, тогда пришлось врать, что нахожусь в Кетето проездом и следую в Арушу, то есть транзитом. Прокатило, и я поспешила исчезнуть.

С того момента уяснила, что для нахождения в ареале проживания масаи, нужно иметь разрешение из полиции, а получить я его должна была где-то в Аруше. Возвращаться обратно я не собиралась, но по улицам надо было ходить меньше и на следующее утро отправилась дальше в д. Лингатеи. В пути четыре часа и снова те же пейзажи, лишь только гигантские зонтичные акации mkungugu стали необычным дополнением. Раскидистые кроны у акаций куполом, а ствол в бугристых наростах-шипах. Мкунгугу было очень похоже на крокодиловое дерево из Азии.

Лингатеи тоже оказалась мусульманской деревней с толпами масаи на улице, и снова с наступлением ночи эти люди как будто бы исчезали в неизвестность. Но мне нужна совсем другая деревня! Мне нужна деревня из леса. Устроилась в единственную гостиницу без воды и без света, только кровать и радовала, что мягкая, да чистая. Оказалось, что в деревне вообще нет ни света, ни воды! По ночам люди включали фонари, а как с водой, так и совсем не знаю.

Сколько я могла так прожить? Два дня, не больше. Благо в продаже имелась минералка, на улице жарилось мясо, а по утрам женщины пекли mandazi и заваривали чай молоком. Хозяин моего заведения понимал, что я в полной растерянности и дал полведра воды, большой фонарь, стакан и стул. Сам он тут же содержал питейное заведение, где посетителям в красных накидках не было конца.

На мой вопрос о деревне масаи босс ответил, что они живут в лесу и только сами могут меня туда отвести. Но как? Как мне их об этом попросить? Мы же не понимали друг друга! В моём мозгу не укладывалось, как можно жить в лесу? Должен же быть хотя бы какой-то хутор с названием. Познакомиться с кем-то из масаи, хоть с мужчиной, хоть с женщиной не представлялось возможным. Даже если предположить, что знакомство состоялось, то кто поведёт меня к себе с первого знакомства? Неужели придётся в лес пешком идти? Хотя в деревне достаточно много мотоциклистов, которые увозили масаи в лес. Я бы тоже поехала, но куда?

Два дня уже прошло, женщины-мусульманки по просьбе хозяина гестхауза приносили мне в день по ведру воды и даже предоставили место для помывки в своём глинобитном доме. Исходила все деревенские окрестности, но домов масаи нигде не было. На третий день прямо на улице ко мне подошёл молодой масаи и заговорил на английском языке!

От неожиданности даже вскрикнула. Оказался Мануэль. Внешность его не была оригинальна, те же накидки, мачете и сандалии масаи. Но черты лица отличались от привычного облика его народа. Такого большого грузинского носа я у масаи ещё не видела! Три года работал на острове Занзибар с туристами, выучил язык, а теперь женился и живёт дома со своей женой. То состояние моей радости я чувствую даже сейчас. Мне он показался очень близким человеком, даже почти родным. Мать моя! Я совершенно отчётливо поняла, что он станет моим проводником. Я ему всё рассказала и попросила помочь.