Белая волчица - [3]

  Наши взгляды встречаются, и я вижу в ее зеленых желание и панику одновременно. Если я сейчас возьму то, что уже по праву мне принадлежит, ее человеческая сущность воспримет это как насилие. Проклятые стандарты и условности человеческого общества... Я не хочу так начинать нашу семейную жизнь.

  'Как тебя зовут?'- я знаю этот запах, но откуда?

  'Это не важно, отпусти!'

  У меня нет выбора, и я отпускаю ее. Она взвивается на лапы и бросается прочь, но все же слышит мои последние слова, от которых задает такого стрекача, что комья земли летят в стороны.

  'Я найду тебя, и ты будешь моей!'

  Проводив ее взглядом, я бросаюсь к забору и бегу, пока не оказываюсь на своей территории. Дорога заняла почти три часа.

  Добежал до своего дома, ткнулся носом в незапертую дверь и вошел в прихожую, поднялся на второй этаж и, обратившись, зашел в спальню. Принял душ, оделся и спустился в свой кабинет, а там, повинуясь тяге хоть как-то выразить переполнявшие меня чувства, взяв свой альбом и карандаш и начал рисовать.

  Изгиб за изгибом на бумаге появляется образ белоснежной волчицы. Вот тут топорщится шерсть, но я пригладил ее языком, вспомнилось мне, а тут мягкая, словно подпушок, шерстка. Я настолько увлекся рисованием, что не заметил, как ко мне сбоку, как положено, подошел мой старый советник и помощник Диего, лишь почувствовал его запах. Я не считал нужным прятать от Диего, дружившего с моим отцом и знавшего меня еще щенком, результаты своего редкого вдохновения.

  - Эирлис очень красивая женщина и не менее красивая волчица, - сказал он мне, увидев рисунок, над которым я работаю.

  - Эирлис? - удивился я, глянув на советника.

   - Но ведь ты рисуешь белоснежную волчицу из женского племени? - улыбнулся Диего. - Значит, ты встретился с Эирлис в волчьем лике, она там одна такая.

  Я смотрел на образ, проступивший на листе бумаги. Эирлис - такое подходящее имя для волчицы и такое неподходящее для человека...

   - Но почему ... - я замялся, не зная, как спросить.

  - Это ошибка природы, - снова улыбнулся мой мудрый Диего. - Она должна была быть блондинкой, но с первых дней малышка темноволоса.

  - Вот и мне интересно, почему ее волчица - бела? Эирлис - 'снежинка' - звучит, мягко говоря, неуместно для темноволосой девушки. Просто Белоснежка какая-то! Та тоже брюнеткой была, - шутка была неудачной, но Диего все же улыбнулся.

  - Когда она родилась, то несколько минут находилась на краю. Эирлис пытались реанимировать, а когда ребенок ожил, ее не успели дать в руки матери, находящейся, конечно же, в человеческой личине. Эирлис перекинулась. В колыбельку растерянные повитухи положили белоснежного щенка. Никто не знал, что делать, решили, что это конец, ведь если младенец меняется, назад дороги нет. И жить девочке с лесными волками, которые могут и не принять ее. Но ее мать, первой оправившись от шока, попросила дать щенка ей, и стала что-то нашептывать, прижимая его к груди. Вскоре у нее на руках лежала девочка с черными волосами, а имя ей, подумав, дали из-за цвета шерсти.

  Мы оба молчали. Я продолжал рисовать машинально, дополняя рисунок штрихами, только одно у меня никак не получалось: я не мог нарисовать ее глаза. И тут Диего спросил:

   - И что ты намерен делать с уговором, который она не желает соблюдать?

   - Соберу совет старейшин, - ответил я спокойно, ведь теперь мне есть за что бороться.

   - Ты уверен, что этот путь верен? - спросил наставник.

  - Боюсь, она слишком упряма и подчинится только так, - ответил я, все так же ощущая мою девочку и желая видеть ее рядом.

   - Хорошо. Я займусь этим, - кивнул советник и ушел.

  Я же, отложив рисунок до более близкого знакомства с обладательницей таких сложных глаз, занялся своими обязанностями.

  А ровно через неделю я вошел в зал на нейтральной территории, чтобы участвовать в совете старейшин и получить главный приз - мою самочку.

  Глава 3.

  Я стояла возле своей трибуны, ожидая появления Вульфа и старейшин. Рядом со мной находились только Ольха, Дамина и Ната.

   - Какой красавец! Эх, от такого бы щенка! - и Ната сделала попытку присвистнуть шепотом, глядя на входящего Вульфа. Даже старания следовать приличиям она умудряется обернуть изощренной издевкой.

  Но мне было не до сестры. Я почувствовала теперь уже своего волка и тут же услышала его слова: 'Привет, дорогая!'

  Всю эту неделю я сходила с ума от страсти, злости и тоски. Моя волчица рвала и метала из-за того, что ее лишили удовольствия, а я терзалась, не зная, когда же появится этот волк и что он предпримет. Господи, как я могла растаять под ним, как могла лизать его и как могу сейчас хотеть оказаться в его объятиях?!

  А теперь он тут, и явно пришел не для того, чтобы понаблюдать. Мои глаза сами искали его взгляд, и, наконец, наши взгляды встретились. Я видела, как на его лице появляется улыбка. Он читает меня, как открытую книгу. Как бы я ни прятала эмоции ото всех, но он чувствует меня через нашу ментальную связь и все понимает.

  'Ты по мне соскучилась? - я видела, как шевелятся его губы, но кроме меня никто не слышал этих слов. - Я по тебе тоже, снежинка'.