Белая стена - [99]
Наверное, говорят о нас, думает она и злорадствует: жене быстро станет известно – может, подаст на развод, а там видно будет.
– Зе! Зе Мигел! Как хорошо чувствовать, что мы оба счастливы, дорогой. Мне хочется кричать, что я люблю тебя.
Зе Мигел не отвечает. Подносит правую руку к ее подбородку, трогает. Он уже не чувствует запаха намокшей земли, он уже за пределами мира, дорога, по которой он мчится, повисла в воздухе, его уносит все дальше и дальше.
– Хорошо лежать в постели, когда идет дождь, – говорит девушка.
– Хорошо врезаться в струи. Люблю водить под дождем.
Выехав на площадь, он замедляет ход. Останавливается напротив кафе, откуда вышел почти три часа назад, уговорив дона Антонио Менданью разрешить ему испытать новую машину. Теперь он хочет, чтобы все видели его с девушкой, и сигналит. Люди выходят к дверям, появляется официант. Зе Мигел подзывает его знаком, спрашивает:
– А дон Антонио?…
– Ушел недавно. Сидел тут, боялся, как бы вы не разбили его машину, хозяин Зе. Кажется, еще не застрахована.
Зе Мигел, не сдержавшись, хохочет от души, выходя из машины, широко открывает дверцу, чтобы все эти типы увидели его спутницу. Подходит к стойке, просит коробку сигар. Перебирает разные, посылает официанта отнести порцию виски сеньоре, оставшейся в машине.
– Да, порцию виски, малый. Что, не знаешь, что такое виски?
Замечает в глубине кафе доктора Каскильо до Вале в обществе Тараканчика из Управления финансов. Подходит к витрине с наборами шоколадных конфет и покупает самую большую коробку. Платит одноконтовой ассигнацией, кассир растерян, у него нет сдачи, ни у кого в кафе нет сдачи.
– Заплатите позже или завтра. Зе Мигел отвечает задиристо:
– Ну гляди, можешь ли поверить мне в долг? Оборачивается.
– Вечер добрый, доктор Каскильо. Не заметил вас, извините. Сеньор Барата [28], добрый вечер.
Адвокат и чиновник ворчат что-то себе под нос.
– Когда приедет дон Антонио Менданья, передайте ему, пожалуйста, что машину я забираю себе. Прекрасная машина!
Подходит к их столику и пожимает обоим руки намеренно крепко, юристу больнее, чем чиновнику.
– Всего доброго, господа! Всего доброго, Манел. Спасибо за доверие. Запиши, сколько там за мной.
Возвращается, пожимает руку кассиру.
– Прощай, приятель!
Смотрит на него растроганно. И выходит – почти выбегает – из кафе.
У всех дверей и окон кафе возникают фигуры посетителей, провожающих его взглядами.
Зе Мигел вручает коробку конфет Зулмире, садится и выбирает сигару. Обрезает кончик перочинным ножом, облизывает сигару, вертит в пальцах, разглядывает, снова проводит по ней языком и только потом сует ее себе в рот, пожевывая конец. Девушка уже включила электроприкуриватель, в машине есть и он, держит наготове. Зе Мигел делает три-четыре затяжки, снова разглядывает сигару и включает зажигание. Машет рукой знакомым: «Всего доброго! Прощай, приятель!…»
При первом рывке стартера «феррари» словно подскакивает, ревом взрывает тишину, оставляет позади красное пятно фонаря, он – словно око, неотступно следящее за машиной. А «феррари» – словно раненый зверь, по блестящей полосе гудрона за ним тянется красный след.
– Сейчас все меня видели. Хочу, чтобы меня видели…
– Ты где живешь, дорогой?
– Выше по склону.
Зе Мигел нажимает на газ, стараясь забыть, забыть, думает о голубом фургоне, о деде, сцепление – передача, ведет одной левой рукой, прижимает ее к боку, медлительное нудное подергивание все не отпускает, нужно забыть, забыть, девчонка сжимает ему плечо, придвигается ближе, от последней порции виски она охмелела, принимается напевать, love will find you some day [29], от бешеной скорости у обоих кружится голова, Зе Мигел немного пригибается вперед, дождь прекратился, но он не выключает «дворника», который втискивает тьму за стеклом в тесные пределы, отграничивая их, словно непогрешимый, точный маятник, but why sit around and wait? [30] – машина подскакивает на вмятинах, и у них обоих такое ощущение, словно они растянулись плашмя на асфальте, а машина умчалась вперед, this could be the night [31]! Сознание улетучивается, он еще думает о сыне, сын сидел на зеленой софе, он тоже сидит – на черном сиденье, оба кончают в одинаковой позе, встречный грузовик слепит Зе Мигела дальним светом фар, Зе Мигел гонит ему навстречу, расстояние между ними все сокращается и сокращается, как соблазнительно, водитель грузовика рывком уводит машину вбок и кричит что-то; высунувшись из кабины, девушка поет, глаза ее закрыты, она как в полусне, ничто ее не тревожит, она думает, что, если они поженятся, она, может, даже будет ему верна.
Зе Мигел обгоняет машину за машиной, поворачивает руль влево, крутит его короткими рывками ноющей руки, увеличивает и увеличивает скорость, не убавляя света фар, они включены на всю мощность, чтобы он разглядел белую стену, белую-белую стену на повороте, чуть не доезжая до Алдебарана, его имя надолго запечатлеется на этой стене, он сбавляет ход, сигара погасла, он выбрасывает ее за окно, прижимается лбом к стеклу, но стержень «дворника» мешает разглядеть, что там, снаружи.
– Ты любишь меня, Зе?
– Молчи.
– Ну скажи, что ты меня любишь.
Новеллы португальских писателей А. Рибейро, Ж. М. Феррейра де Кастро, Ж. Гомес Феррейра, Ж. Родригес Мигейс и др.Почти все вошедшие в сборник рассказы были написаны и изданы до 25 апреля 1974 года. И лишь некоторые из них посвящены событиям португальской революции 1974 года.
Антонио Алвес Редол – признанный мастер португальской прозы."Даже разъединенные пространством, они чувствовали друг друга. Пространство между ними было заполнено неудержимой любовной страстью: так и хотелось соединить их – ведь яростный пламень алчной стихии мог опалить и зажечь нас самих. В конце концов они сожгли себя в огне страсти, а ветер, которому не терпелось увидеть пепел их любви, загасил этот огонь…".
Антонио Алвес Редол – признанный мастер португальской прозы. "Терзаемый безысходной тоской, парень вошел в таверну, спросил бутылку вина и, вернувшись к порогу, устремил потухший взгляд вдаль, за дома, будто где-то там осталась его душа или преследовавший его дикий зверь. Он казался испуганным и взволнованным. В руках он сжимал боль, которая рвалась наружу…".
Антонио Алвес Редол – признанный мастер португальской прозы."Я гляжу туда, в глубь времени (что же я сделал со всеми этими годами?…), и думаю, как это было хорошо, что я – жил, и как это хорошо, что мне еще – умирать или жить… Вот сейчас, когда прошлое длится во мне, именно в этот миг, когда я не знаю, кто я и чего же мне хочется…".
Антонио Алвес Редол — признанный мастер португальской прозы. «Яма Слепых» единодушно вершиной его творчества. Роман рассказывает о крушении социальных и моральных устоев крупного землевладения в Португалии в первой половине нашего столетия. Его действие начинается в мае 1891 гола и кончается где-то накануне прихода к власти фашистов, охватывая свыше трех десятилетий.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.