Белая Роза - [63]

«РАЗЫСКИВАЕТСЯ. БЕГЛЕЦ».

Бумага выветрилась и выцвела, но лицо Эша все еще точно узнаваемо. По мне пробегает дрожь. Я была права на счет того, чтобы он остался дома. Сил привязывает Репку.

— Держи язык за зубами и позволь мне поговорить, — бормочет она. — Мы не будем здесь долго.

В «Колодце желаний» имеется большое деревянное крыльцо и балкон с видом на улицу. Можно услышать звуки музыки из окон, обрамленных белыми кружевными занавесками. Фасад окрашен в желтый цвет. Эта таверна очень отличается от таверн, которые я видела на Ряду, захудалом районе Банка.

Интерьер так же приятен, как и внешний вид. Бар выполнен из темного полированного дерева, с тремя полками позади него, на которых стоят блестящие бутылки спиртных напитков всех форм и размеров. Зеркало на стене перечисляет специальные предложения дня большим петлистым почерком. Столы распределены по светлому деревянному полу, только несколько из них заняты клиентами. Сморщенный старик за барной стойкой потягивает виски из пыльного стеклянного стакана, перелистывая «Вестник Одинокого города». Человек в полосатой рубашке играет на пианино в дальнем углу комнаты.

— Сил! — кричит бармен, выходящий из распахивающейся двери, которая ведет, наверное, на кухню. Он несет тарелку жареной курицы и зеленых бобов с миндалем. У меня желудок урчит. — Сейчас подойду.

Он спешит подать еду, пока Сил и я садимся за барную стойку. Я замечаю, что Сил выбирает барные стулья как можно дальше от курящего человека.

— Он знает, что не должен называть меня так, — ворчит Сил.

— У вас тоже есть кодовое имя? — спрашиваю я.

Губы Сил сжимаются, а ее щеки темнеют. Она игнорирует меня, хватает дополнительную копию «Вестника» и притворяется, что просматривает ее.

— Прошло довольно много времени с тех пор, как я видел тебя, — говорит бармен, подходя к нам. Он вытаскивает бутылку с одной из полок и достает два стакана. — Как обычно? А кто твой молодой друг?

— Никто, — говорит Сил, кладя газету. — И она не пьет.

Бармен, должно быть, привык к грубости Сил. Он кивает и наливает в стаканы две порции виски, беря один себе. Сил выпивает свой одним глотком.

— Вот. — Она вытаскивает из пальто сверток, обернутый в коричневую бумагу. — Кое-что на помощь мальчику-пастуху.

Лицо бармена вытягивается.

— А, да. Кажется, он выздоравливает, учитывая…

— Учитывая что? — спрашиваю я. Сил бросает на меня свирепый взгляд.

— Его дед хотел продать его в качестве фрейлины, — говорит бармен приглушенным голосом.

— Но он испортил дело, — говорит Сил. — Черт возьми, он почти убил этого бедного мальчика.

— Как ужасно, — вздыхаю я.

— Да, — бармен подозрительно смотрит на меня, и я опускаю взгляд. Он поворачивается к Сил. — У тебя есть сообщение от Черного Ключа?

— Я когда-нибудь приезжаю сюда без него? — спрашивает она. Ее лоб сжимается, когда она говорит дальше, — Третий справа, четвертый слева. Трактир Вестинга. Похоже на джин. — Она одобрительно кивает. — Вот и всё. И не записывай на этот раз. Это теряет весь чертов смысл.

Бармен кивает, бормоча загадочное сообщение самому себе.

— Мне лучше уйти, — говорит она. Она швыряет пару диамантов на стол — две сверкающие серебряные монеты с выгравированным лицом Диаманты Великой, Курфюрстины, которая начала первый Аукцион.

— За мой счет, — говорит бармен, отмахиваясь от денег. Но Сил оставляет их, и мы выходим на холодную улицу. По пути я срываю бумажный лист.

— Что это было? — спрашиваю я, когда мы залезаем обратно в телегу и начинаем ехать по оживленной улице.

— Оружие, — ворчит Сил. — У Люсьена есть люди, которые делают их в Смоге и отправляют сюда. Но это тяжело. Невозможно сделать или отправить больше, чем несколько за раз. Медленно движущаяся революционная сила, состоящая из фермеров и фабричных рабочих. И забывчивых барменов.

Я думаю о Симстресс, Кобблере и Тифе, единственных членах Общества, с которыми я встречалась. Без них мы бы никогда не добрались до фермы, но… Являясь чрезвычайно полезными в шпионаже и побегах, они все же не солдаты. Определенно не те, кто мог бы выстоять против объединенной силы Ратников.

Кажется, Сил читает мои мысли.

— Не твоя забота, — говорит она, взмахивая поводьями, чтобы отправить Репку в рысь. — У нас есть поезд, который нужно догнать.

— Что вы ему дали для того мальчика? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Порошковая красная ива и гвоздика. Должно помочь утолить боль.

— Что с ним случится?

— Он будет жить. — Ее тон не очень оптимистичен.

Я открываю газету и просматриваю ее. В дворце Леди Света была вечеринка, которая немного вышла из-под контроля — несколько королевских сыновей начали драться друг с другом на кулаках. В газете отмечается, что «это была сцена, достойная Гарнета из Дома Озера, но брак, похоже, смягчил нрав самого знаменитого дурного мальчика в Жемчужине».

Я просматриваю другие страницы. Размещено объявление о рождении, которое меня нервирует. «Дом Ивы приветствует девочку. Имя будет объявлено». Нет упоминания о суррогате. Еще одна девушка умерла из-за них.

Я перелистываю страницу, и мое дыхание перехватывает. Лицо герцогини смотрит на меня. Ее темные волосы прибраны и усеяны жемчугом, и на ней платье с глубоким вырезом. Я будто чувствую ее взгляд на себе, её холодная жесткость заставляет мурашки пробежать по спине. Заголовок гласит: «ГЕРЦОГИНЯ ОЗЕРА ПРЕДОСТАВЛЯЕТ ЧАСТНУЮ АУДИЕНЦИЮ С КУРФЮРСТОМ».