Белая рабыня - [35]

Генуэзец был смертельно бледен, когда посмел снова посмотреть в лицо мисс Биверсток. Он лучше, чем кто-либо, знал, что эта юная красотка способна на многое и намек на возможность пыток отнюдь не был пустым намеком.

— Вы не сделаете этого еще и потому, что сегодня меня ждет губернатор.

— И вы специально заехали ко мне пораньше, чтобы меня шантажировать, да?

— Я против таких суровых выражений, миледи. Как я мог думать о каком-то шантаже по отношению вам? Просто небольшая страховка. Кроме того, я подумал, что моя госпожа оценит тот момент, что вам так или иначе придется искать человека для этой щекотливой миссии. Я имею в виду выкуп Элен. Не лучше ли иметь на этом месте уже известного человека, и, кроме того, человека кровно заинтересованного. Что вам эти пять — семь тысяч лишних, тем более что я получу их отчасти с него, а не с вас?

— С кого? — быстро спросила Лавиния.

Троглио вежливо улыбнулся.

— Вы очень умны, миледи. Возвращаю вам ваш комплимент, и вы поймали бы меня сейчас, когда бы…

— Когда бы что?

— Когда бы я не был настороже. — Троглио опять счел нужным поклониться, хотя делать это ему было нелегко — он весь взмок, и при этом его бил легкий озноб. Он догадывался, что разговор с этой юной красоткой не будет легкой прогулкой, но не думал, что он до такой степени будет напоминать вытягивание жил. Он действительно чуть не проговорился, от кого получил сведения о местопребывании мисс Элен. Он был на волосок от гибели в этот момент. Но, кажется, сейчас мисс Биверсток склоняется к заключению сделки.

Лавиния сидела в задумчивости, купая пальцы в теплой шерсти своей красавицы кошки. Управляющий решил привести напоследок еще один аргумент в свою пользу и в пользу заключения между ними договора.

— Извините, миледи, я понимаю все ваши опасения, но рассудите сами, вам нечего бояться каких-то ложных шагов с моей стороны. После того как я дам сегодня ложные показания губернатору, вы будете держать меня в руках.

Лавиния рассмеялась.

— А вы потупели к концу беседы, Троглио. Во-первых, я и так держу вас в своих руках, а во-вторых, чтобы навредить вам тем способом, о котором вы говорите, мне пришлось бы выдать себя.

Управляющий потупился, то ли действительно устыдившись, то ли разыгрывая это.

— Ладно, — сказала юная плантаторша, — я принимаю ваше предложение, несмотря на его невероятную подлость. Пусть местопребывание Элен останется вашей тайной, но если…

Троглио сделал энергичный успокаивающий жест.

— Что вы, миледи, я не могу даже попытаться вас обмануть, я лучше, чем кто-нибудь другой, знаю, как вы богаты…

Лавиния удивленно посмотрела на него, Троглио смущенно помолчал, но все же закончил фразу:

— …и безжалостны.

— Идите, — сухо сказала Лавиния, хотя в глубине души была очень польщена последними словами этого странного типа, своего союзника в весьма щекотливом деле.

Когда уже стихли его шаги в коридоре, она еще некоторое время сидела в прежней позе и размышляла о только что заключенной сделке. И она представлялась ей все более и более выгодной. В самом деле, какое имеет значение, сколько прикарманит этот генуэзский упырь, если взамен он обязуется доставить сюда белокурую подругу?

Глава 9 ВЫКУП

Сэр Фаренгейт был занят своим любимым делом — рассматривал старые испанские карты. Когда-то, еще в прежней, пиратской жизни, ему попался свод старого доминиканского аббата Гонсалеса. Книга была частью захваченной добычи, но никто из команды не потребовал, чтобы она была представлена к дележу, и капитан унес толстый фолиант в свою каюту, перелистал со все возрастающим интересом и к утру сделался фанатиком-коллекционером. К моменту перехода на королевскую службу у него собралось приличное количество старинных книг по географии и землеустройству многих районов Нового Света. Особенно усиленно производством подобного рода литературы занимались парагвайские иезуиты, они даже копировали старые индейские карты. Прекрасные описания островов Антильского архипелага оставили бенедиктинцы.

Сделавшись губернатором, сэр Фаренгейт занялся пополнением библиотеки, доставшейся ему в наследство от прежнего управителя острова. Тот оказался усердным читателем Сореля и Кеведо. Сэр Фаренгейт в отличие от большинства хорошо образованных современников не выносил испанской и французской похожденческой литературы, известной последующим временам под названием плутовского романа. Он любил сам и приучил детей к литературе старинной, основательной. На полках его библиотеки рядом со старинными испанскими картографами нашли место в основном античные авторы.

Теперь, после исчезновения Элен и отплытия Энтони на ее поиски, только здесь, среди своих книг, сэр Фаренгейт находил хотя бы относительное успокоение и мог отдохнуть от мучивших его мыслей.

В кабинете бесшумно появился Бенджамен.

— Осмелюсь доложить, милорд.

Губернатор поднял на него глаза.

— Вас хотят видеть мистер Хантер, мистер Доусон и мистер Болл.

— Что нужно этим старым бездельникам? — спросил губернатор, но без тени раздражения в голосе.

Дворецкий пожал плечами.

— Они не пожелали мне объяснить.

— Значит, у них серьезное дело, — сказал сэр Фаренгейт.