Белая полоса вокруг - [46]

— Только что случайно вспомнила, — Оксана ещё раз всмотрелась в игрушку на моём пальце. — У нас имелся служебный каталог предметов, при обнаружении которых у переселенцев мы должны были немедленно сообщать вышестоящему начальству. Там не так много всего, но вот похожее изображение, плохого качества, кстати, требовало набрать на рабочем терминале особую комбинацию цифр и букв. Судя по всему, это сигнал даже не начальству базы, а кому–то ещё выше. Следовательно, предмет или представляет большую опасность, что всё же сомнительно, иначе бы имелась инструкция по изъятию и временному задержанию переселенца, или же является опознавательным знаком, о котором тоже требовалось сообщить далеко не всем подряд. Тут я неожиданно вижу это у тебя на пальце. И что прикажешь мне думать, учитывая все обстоятельства нашего знакомства?

— А зачем чего–то думать? — Я лишь усмехнулся в ответ. — Всё равно теперь это ничего не меняет, тем более твоего рабочего терминала здесь нет.

Сам же тем временем мысленно обругал Абрама, который наверняка мог знать о неких интересных «особенностях» своего подарка. И ведь ничего не сказал, гад этакий.

— Ладно, идём в каюту, чувствую, я сильно продрогла с непривычки, как бы нос не потёк, — Оксана решила не лезть ко мне дальше с расспросами.

Лиза тоже мелко тряслась всем телом, но стоически терпела, ничего не говоря и лишь сильнее прижимаясь ко мне. Холодный ветер действительно вернулся, с каждой минутой набирая силу, и стоять под его порывами не самое приятное занятие. А небесная иллюминация продолжала сверкать и искрить, снова поднявшись высоко в облака.

Следующим утром или вернее — днём, ибо проспали мы всё что можно и что нельзя тоже, снова пришлось придумывать всем занятие. Погода немного улучшилась, но неприятный дождь и холодный ветер никуда не исчез. Капитан судна сделал громкое оповещение пассажирам, чем, собственно и разбудил нас, с настоятельным пожеланием всем оставаться в своих каютах во избежание распространения простудных инфекций. Никто никого не ограничивает, однако лечение заболевших не входит в цену билета и идёт как дополнительная услуга. На камбузе выдаются индивидуальные продуктовые пайки, короче, всё исключительно для удобства пассажиров. Пока я развлекал разговорами Лизу, нос которой действительно проявил некоторые «мокрые признаки» с непривычки, Оксана сходила за завтраком и обедом одновременно, а позже, дав подкрепиться, вытурила меня на улицу, под предлогом желания пообщаться с Лизой на женские темы. Чувствую, собирается вызнать у неё некоторые подробности моей личной жизни, оставшиеся для неё белым пятном.

Несмотря на противную морось, Фёдор стоял у края борта в непромокаемом старом бушлате, наверное, ещё со «Старой Земли» с поднятым воротником и фуражке с неизменной трубкой в зубах. Из всего экипажа он, пожалуй, являлся единственным заядлым курильщиком. Другие же предпочитали экономить, табачок здесь стоил весьма недёшево. И самая дешевая пачка сигарет, попадавшаяся мне на глаза, стоила десять экю.

— Тоже не сидится в тепле, хочешь нашу зиму вспомнить? — Судя по едкому тону голоса, он явно подкалывал меня после приветственного рукопожатия.

— На зиму погода явно не тянет, скорее поздняя осень, — ровно ответил ему, не поведясь на эмоциональную подначку.

— А я, признаюсь, скучаю, — заявил помощник капитана, затягиваясь и выпуская дым. — Как не любил там эту проклятую слякоть и пробирающий до костей ветер, но тут уже с вечным летом изредка хочется чего–то такого, особенно в самую жару.

— Как же сезон дождей? — Удивился его признанию. — Говорят, тоже прохладно.

— Именно так — прохладно, — хмыкнул тот. — Во время него мы из порта не высовываемся, опасно. На берегу дел мало, дней десять обслуживаем судно, готовя его к новой навигации, а позже от скуки хоть на стену лезь. Ребята вон, в «весёлом квартале» Порто–Франко две трети годового жалования спускают. Я тоже пару раз туда наведывался, но приходится экономить.

— Слушай, расскажи, куда ты хоть деньги тратишь? — Мне его прижимистость вместе с желанием подзаработать на всём, чем только можно, уже давно казалась частью характера. — Неужели на свой корабль копишь? — Почему–то сомневаюсь в наличии желания у моряка приобрести свой домик на берегу.

— Корабль — это конечно хорошо, но как–то слишком хлопотно для меня одного, — Фёдор в очередной раз пухнул своей трубкой. — Вот пакет акций нашей транспортной компании — совсем другое дело. Она ведь планирует расширяться, а это значит и новые суда, и растущие доходы от перевозок. На сторону акции не продаются, только для тех, кто отработал в компании несколько лет и хорошо зарекомендовал себя, потому тебе и говорю, — честно признался тот. — Собираю копейку к копейке и цент к центу, пока вклад в акции даёт максимальную выгоду в будущем, а кредит в банке человеку с моей профессией здесь просто не дадут.

— Так ведь можно у знакомых людей занять… — предложил ему разумное решение со своей стороны, вызвав продолжительный приступ хохота.

— Все мои знакомые сами бы у меня занять не прочь, — отсмеявшись, заявил тот. — Здесь, на «Новой Земле» деньги нужны всем и лишних накоплений, не пущенных в дело, считай — ни у кого нет, кроме Ордена. Экономика быстро растёт и все кто понимает, стремятся успеть вложиться в выгодные предприятия. К примеру, в том же Демидовске рабочие предпочитают до половины зарплаты отдавать на расширение производства, получая акции завода, которые надёжнее и привлекательнее пачки экю. Тоже на сторону акции не продаются — только для своих, и это общее правило. Деньги быстро разойдутся, а акции принесут доход, когда придётся подумать о пенсии. Пока у тебя есть возможность заработка, следует позаботиться о своём будущем, ибо никто кроме тебя не позаботится о тебе.