Белая Леди - [78]

Заворожил он и Лилиану, во все глаза наблюдающую за своим любимым. Она даже не заметила как Тима начал петь. Она не знала эту песню. Да и не могла знать. Ведь пел он ее на своем диком и грубом языке. Языке, который пришел в этот мир вместе с ним.

Танец, пение, все это ее заворожило настолько, что она сама не заметила как все закончилось. Тима упал на землю и забился в судорогах. Она, было, бросилась к нему, презрев все его указания. Но не смогла. Некая невидимая, но от этого ничуть не менее неумолимая сила потянула ее в сторону головы лежащего на камне тела. Лилиана некоторое время, совсем немного, какие-то доли секунды, еще пыталась сопротивляться. Но, к счастью, разум вовремя подавил женское естество с его желанием помочь любимому во что бы то ни стало. И она покорилась той силе, что несла ее в чужое тело.

Некоторое время на поляне было тихо. Даже птицы перестали петь. Оба тела, и то, что лежало на камне, и то, что валялось рядом с ним, не шевелились. Казалось, что оба они мертвы.

Но, прошло еще немного времени и лежащее на камне тело судорожно дернулось и, распахнув глаза, взглянуло в серое осеннее небо. Взгляд этот был пуст и холоден. Ни единой мысли не мелькало в нем. Ни одного чувства. Так обычно смотрят люди душевнобольные, далекие от реальности.

Миг, и все изменилось. Во взгляде появилась осмысленность. Глаза перестали напоминать пустые застывшие озера. Задвигались в глазницах, что-то высматривая.

Тело неуклюже дернулось, попыталось подняться на ноги. Но веревки, которыми оно было привязано к ближайшим деревьям не дали этого сделать.

— Г. ний! Пппрбй разбртся с тьлм, гврил он, — нечленораздельно просипело тело, — а путы снть?

Тело замерло на камне. Казалось, что все вернулось на круги своя. Но нет. Яростно вращающиеся в орбитах глаза показывали, что это не так. Еще несколько минут неподвижности и путы, сдерживающие тело, вспыхнули ярким пламенем, превратившись в невесомый пепел, тут же унесенный случайным порывом холодного ветра.

Тело тяжело вздохнуло. Так, будто его владелец только что поднял что-то очень и очень тяжелое. А затем, все так же судорожно дергаясь, попыталось принять сидячее положение. Это получилось лишь отчасти. Тот, кто сейчас управлял этим телом не рассчитал правильно силу импульса, необходимого для того, чтобы вовремя остановиться. Поэтому, усевшееся на камень тело, задержалось в данном положении всего-то на пару мгновений, после чего, не удержав равновесия, кулем шлепнулось на землю.

Однако, реакция на падение явно отличалась от той, которую, обычно, ожидаешь. Ойкнув, тело сильно ударилось о подмерзшую осеннюю землю, полежало некоторое время, а затем, радостно рассмеявшись, прокричало:

— Я чвствую боль! Я чувствую!

* * *

Тима приходил в сознание долго, неохотно, рывками. Тело болело, гудела голова. Казалось, что вчерашней ночью он выпил в одно горло целую бутыль дрянного деревенского самогона. И холод, чертов холод пробирал до костей. Он же, в итоге, и помог вырваться из забытья.

Кое-как разлепив веки, он осмотрелся и увидел, что валяется на холодной земле, весь в потеках застывшей рвоты и совершенно голый. Накатил страх, вскоре, впрочем, сменившийся осознанием того что это всего-навсего еще один шаманский ритуал в его исполнении.

Вместе с пониманием того что именно тут произошло, вернулась и память. Он вспомнил что делал, в чем был смысл ритуала. Попытался вскочить, но не тут-то было! Тело было вялым и ватным и слушалось попаданца с трудом.

Кое-как поднявшись на ноги, он, первым делом, бросил взгляд на камень на котором проходил ритуал. Он был пуст. Лишь нарисованные угольком символы, необходимые для ритуала, все еще напоминали о произошедшем тут.

— Лили, — попытался позвать потерявшуюся девушку Тима, но из его горла вырвался только негромкий сип.

Сплюнув от досады, молодой человек, совершенно не обращая внимания на свой внешний вид и на полное отсутствие одежды, поковылял к тому месту, где оставил свой видавший виды рюкзачок. Там, как раз на подобный случай, был припрятан мех с вином. Выдернув и, неглядя, выбросив пробку, Тима жадно приник к горлу меха. Стало чуть полегче.

— Лили! Ты где? — сделал он вторую попытку, на этот раз, оказавшуюся более удачной.

— Я здесь! — раздался неподалеку мужской голос.

Тима поковылял в ту сторону, откуда он доносился и, вскоре, увидел Римана, ковыляющего ему навстречу. Двигался тот рывками, очень неестественно и чем-то напоминал андроида, так, как их изображали в научно-фантастических фильмах шестидесятых годов.

— Получилось! У тебя получилось! — радостно завопил он, ускоряя шаг.

— У нас получилось! — ответил девушке Тима и, подойдя вплотную, попытался ее обнять. Но та, внезапно, застыла и немного отстранилась.

— Ты чего? — не понял попаданец.

— Ты, э-э-э, немного запачкался, — тактично пробасила Лилиана.

Тима оглядел себя и чуть не засмеялся. Ох уж эти женщины… Они всегда остаются ими, даже будучи в мужском теле. Впрочем, может оно и к лучшему. Увидь кто как он, полностью голый, обнимается с другим мужиком, проблем не оберешься. Тут народ жил дикий, о прелестях толерантности слыхом не слыхивающий, поэтому за мужеложство тут сначала скопили, а потом сажали на кол. Правда, справедливости ради, это ничуть не уменьшало желания местных любителей пошалить на заднем дворе. Во многих трактирах можно было, за соответствующую плату, конечно, покувыркаться не только с молоденькими рабынями, но и рабами.