Белая кошка в темной комнате - [71]

— Подождите, Валерий Анатольевич! Версия, конечно, красивая, но зачем, решившись доверить матери карту, надо было отдавать ей только одну часть, а вторую прятать в доме тайком от хранительницы? — запротестовал Свешников.

— Объяснение этому — в осторожности Саржина. Он понимал, что стопроцентно надежного места все равно не найти, ибо от случайностей никто не может быть гарантирован. Рассчитывая воспользоваться деньгами через пару-тройку лет и считая мать самым надежным временным вариантом хранения карты, Ефим усмотрел некоторые слабые места. Например, неожиданная смерть матери (приезд-то племянницы не планировался!). В результате, карта для Ефима безвозвратно потеряна, будь она целиком на руках у мамаши. Вероятность же утери двух независимых частей при любом стечении обстоятельств меньше, чем одной. Или я совсем забыл математику?

Никифоров улыбнулся Свешникову и кивнул, словно приглашая к дальнейшему спору. Широков тоже улыбнулся, с интересом ожидая нового хода Игоря. Станиславу нравилась эта сторона расследования, когда из отдельных фактов строятся рабочие версии, всесторонне взвешиваются, опровергаются… Здесь надо крепко шевелить мозгами, чтобы не упустить даже крошечной детальки мозаики. Только тогда выстроится верная цепочка, которая приведет куда надо. Во всех других направлениях ожидают тупики, а выбираться из них — значит, терять драгоценное время и силы.

Свешников, действительно, как всегда, не хотел сдаваться:

— Ладно! По-вашему, Саржин смог бы найти деньги и по одной части карты, если бы вторая пропала? Не противоречит ли это предыдущим рассуждениям о местоположении тайника, сложности найти его даже при упущении мелкой детали?

Никифоров пожал плечами, показывая, что считает ответ элементарным.

— Это значительно усложнило бы задачу Саржину, но ведь чем-то могла помочь и зрительная память. Мы ведь полагаем, что он не собирался ждать дольше двух-трех лет! Следовательно, риск здесь был не слишком велик.

— Стоп! — воскликнул Свешников. — Опять не сходится! Следуя последним рассуждениям майора, Саржину не было смысла «огород городить»! Он мог визуально запомнить местность, а на карту нанести только расстояния до закопанного от каких-нибудь ориентиров. И тогда не было необходимости делать две части карты: чертеж без указания местности, которую знал только сам Саржин, исключал возможности использовать его любым другим лицом!

— Подождите! — Широков оживленно вскочил и прошелся по кабинету. Он сосредоточенно посмотрел на несколько экземпляров плана занятий в системе политподготовки, лежавших на краю стола Никифорова. Потом хитро усмехнулся и сказал:

— Ваши препирательства натолкнули меня на интересную мысль. Почему мы решили, что должны быть две дополняющие друг друга части карты? А, может, это просто дубликаты? Один — у Саржиной, другой — в тайнике?

Никифоров со Свешниковым переглянулись, после чего Игорь с интересом подбодрил друга:

— Ну-ка, давай, выкладывай!

— В целом, рассуждали мы верно: Саржин спрятал деньги где-нибудь в таком месте, чтобы их случайно кто-нибудь не нашел и до них было удобно самому добраться. Допустим, это поляна. Вычерчивать положение самой поляны относительно окружающей местности нужды не было — это можно достаточно хорошо самому запомнить и, при желании, даже объяснить доверенному лицу, решись Саржин кого-то отправить за деньгами. А вот расстояние до места, где деньги зарыты, от края поляны или какого-то другого ориентира он наносит на карту. Действительно, закопайте-ка ночью на поле или в лесу чемодан, а потом года через три вернитесь туда снова. Ну лес-то вы найдете, а где то дерево или тот участок земли, на котором спрятаны деньги? Ведь все похоже одно на другое. Да еще, если времени на поиски будет мало?! Валерий Анатольевич правильно заметил: карту можно потерять — это раз! А, вдруг, с картой задержат? Помимо того, что деньги пропадут, это еще и улика против Саржина. Без нее он может «блажить», что деньги сгорели на даче — попробуй докажи обратное. А тут — шалишь, гражданин Саржин! Если деньги сгорели, что это у тебя за чертежик? Так — безделица? Тогда расскажи и покажи, что за «безделица», чего ж скрывать? Вот и «поплыл» Ефим! Нет, при себе держать карту нельзя — надо спрятать. Мамаша? Что ж, хорошо. Вот тебе карта — храни. Но вдруг, с мамашей несчастье до возвращения сына? Карта затеряется неизвестно где. Надо подстраховаться и сделать дубликат. Его-то и запрятал Ефим в стальной пенал под плинтус.

— А если бы пожар случился, и дом сгорел? — с сомнением спросил Игорь.

— Тогда бы остался экземпляр у мамаши. Я понимаю, куда ты клонишь: утрата обоих экземпляров? Что ж, такое возможно. Но ведь, согласитесь, полностью надежного места найти невозможно — случайности бывают всюду… Впрочем, я не исключаю, что где-то до сих пор лежат и третий, и, может быть, четвертый экземпляры карты! Все равно без «ключа» они не работают!

— Интер-ресно!! — воскликнул Игорь. — И довольно стройно! Поясни тогда действия участников истории…

— Все просто. Оставив Саржиной карту и пообещав за ней вернуться, выкопать деньги и обеспечить мамочкину старость, Ефим уезжает, внеся изменения в паспорт. Устраивается в Красноярске, выжидает. Да, перед отъездом он «успокаивает» мать, что «ключ» к карте — название и расположение самой местности — знает только он сам. Через некоторое время в Красноярске его опознает и шантажирует Рубцов. Ефим вынужден взять того в долю по причинам, довольно правдоподобно изложенным Валерием Анатольевичем. Мы никогда уже не узнаем, как Рубцову удалось выманить у Саржина «ключ», но что он его узнал — это точно! Рискну предположить, что Ефим все же несколько «подстраховался»: он сказал Рубцову, что карта находится в тайнике за комодом, но не упомянул про дубликат у матери. Возможно, нечто человеческое в нем оставалось, и он не захотел «подставлять» мать.