Белая кошка в темной комнате - [32]

Однажды в составе опергруппы Игорь выехал на кражу в маленьком магазинчике на окраине города. В заднем отсеке машины ехала здоровенная и злющая овчарка Зита, отличавшаяся своенравным и легкомысленным характером. Когда машина встала на небольшой площади возле магазина и Свешников с товарищами вышли на свежий воздух, кинолог выпустил Зиту следом. Овчарка возбужденно заметалась по площади, погналась за дворняжкой, слишком близко подошедшей к месту действия. Затем опрокинула в лужу зазевавшегося мальчишку и, наконец, издав боевой рык, вдруг ринулась на опергруппу. У сотрудников оставался один путь бегства: высокий забор, огораживавший территорию какого-то склада. Наблюдавший за происходящим из надежной кабины водитель потом рассказывал, что в жизни не видел, как три здоровых мужика за несколько секунд покрыли расстояние в десять метров и умудрились один за другим проскочить в узкий пролом в заборе шириной в каких-то тридцать сантиметров. Причем, успели перекрыть путь отступления обломком доски. Игорь пострадал больше других, распоров гвоздем новую финскую куртку, и с тех пор не переваривает собак.

Вот и сейчас, отдав должное способностям служебных собак, он перевел острие своего обличения на все собачье племя в целом. Широков более не выдержал и расхохотался. Заметив удивление Наташи, он только махнул рукой, не в силах выговорить ни слова сквозь душащий смех. Обиженный такой реакцией друга, Игорь насупился и отвернулся. Червоненко, со свойственным женщинам тонким чувством такта, частично уловила смысл происходящего и, тронув Игоря за плечо, мягко сказала:

— Игорь Павлович, я как следователь считаю целесообразным применение собаки в данном случае. И лучше всего взять спаниеля: у него прекрасный нюх и он малогабаритный, что удобно в условиях частного дома.

Свешникова, конечно, не удовлетворило такое решение, но несколько успокоили небольшие размеры собаки, — и он кивнул, оценив внимание Наташи.

Крюк в питомник и ожидание кинолога украли минут двадцать, поэтому, выехав на мост, ведущий в заречную часть города, машина попала в пробку, как всегда, возникшую в час пик. К небольшому зеленому домику с палисадом и жестяным номерком «36» на облупившейся стене подъехали уже к пяти часам. Широков попросил товарищей побыть в машине, а сам, открыв с трудом покосившуюся калитку, подошел к крыльцу и осторожно постучал в боковое окошко с задернутыми занавесками. Через минуту-другую занавески раздвинулись, и в окошке показалась женская голова, повязанная белым платком по-деревенски. Осмотрев Станислава, голова кивнула и пропала, а затем щелкнул замок открывавшейся двери. Бушуева Екатерина Семеновна оказалась щуплой старушкой, одетой в старый зипун и стоптанные валенки.

Узнав причину визита милиции, она чрезвычайно разволновалась и засуетилась, непрерывно бормоча: «Да как же это…» Вслед за хозяйкой и Широковым в дом прошли остальные прибывшие. Червоненко предъявила Бушуевой ордер на обыск, на котором старая женщина никак не могла изобразить свою подпись трясущимися руками. Наконец, когда формальности были выполнены, а Свешников привел в качестве понятных двух таких же старушек с ужасно любопытными глазами, хозяйку попросили показать комнату, в которой проживал Петренко. Комната выглядела небольшой, но уютной. Перед единственным окошком, выходившим на улицу, стоял круглый стол, покрытый зеленой потертой скатертью. Слева от него, вдоль стены, высилась старомодная кровать, украшенная никелированными шариками. По правой стене, ближе к двери, громоздился шифоньер. Здесь еще была пара стульев с гнутыми спинками и покосившаяся этажерка с десятком потрепанных книг. На полу красовалась вьетнамская циновка.

Свешников и Оладин занялись комнатой, а кинолог, прихватив рубашку Петренко, отправился работать во двор. Станислав с Наташей отвели Бушуеву на кухню, намереваясь подробно допросить.

— Екатерина Семеновна, — обратился к женщине Широков, — я Вас очень прошу успокоиться и помочь нам.

Бушуева на секунду прекратила причитания, посмотрела на Широкова, шмыгнула носом, а потом с новой силой принялась за свое: «Ой, опозорил, змий, на старости лет! Ой, опозорил!» Червоненко попыталась, в свою очередь, подействовать на женщину, но и ее увещевания не увенчались успехом. Напротив, Бушуева даже начала раскачиваться из стороны в сторону в такт подвываниям. Тогда Станислав, гася поднимавшееся в душе раздражение, грохнул ладонью по столу и резко проговорил:

— Хватит, Екатерина Семеновна, «ваньку валять»! Как без прописки пускать жильца — пожалуйста! А как отвечать за него, так не хочется? Мы здесь не затем, чтобы выслушивать ваши стенания!

Наташа неодобрительно посмотрела на Широкова и покачала головой. Но на Бушуеву этот выпад оказал благотворное воздействие. Она перестала качаться и подвывать, взгляд принял осмысленное выражение. В довершение ко всему, она виноватым голосом попросила:

— Вы уж прощайте меня, старуху… А ты, сокол, не серчай. Испужалась я. Как, есть, — испужалась… Чуяла ведь, что этот ирод беду мне накличет.

— Почему Вы так думали? — мягко спросила Наташа.