Белава: Остановить бога - [8]

— Мой петух твою курицу соблазнил? Совесть поимей! Бесстыжая ты как и твоя пеструха, — вступилась за свою птица вторая. — А все ж коль цыплята будут, ты мне должна будешь половину.

— Да с чего это я тебе должна? Он мою курицу снасильничал, а ты за это еще и плату получить хочешь? Глаза-то твои наглые, — возмущалась вторая.

— Она сама его охомутала, так и вертела перед ним задом, так и вертела, видала я, — подбоченилась вторая баба.

— Да что ты поклеп на мою курочку наводишь, — продолжала возмущаться хозяйка пеструшки и вдруг скривилась, пустила слезу и заголосила. — Пеструшенька, доченька моя, злодей тебя замучил, вона и гребешочек-то опустила, кровинушка-а-а.

— Да не было у них ничего, — сказала Белава, проезжая мимо голосящих баб.

— А ты откель знаешь? — воззрились на нее обе спорщицы.

— Вижу, — коротко бросила ученица чародея и поехала за мастером.

— Ха, — захохотала первая баба, хозяйка непоруганой курицы, — Тоже мне петух, курицы оттоптать не смог.

— Да это твоя курица страшная, ему на нее смотреть было тошно, — не осталась в долгу вторая.

— Это моя-то пеструшка страшная?..

Продолжение спора чародей и его ученица уже не слышал, отъехав от двух орущих баб. Они подъехали к достаточно большому дому и спешились.

— Это дом старосты, — сказал чародей. — Я у него уже останавливался. Так что должен приютить.

Дарей подошел к калитке, из-за которой надрывался здоровенный пес, и крикнул:

— Хвощ, дома ли ты? Хвощ!

Из дверей показалась совершенно лысая голова с густой черной бородой и лохматыми бровями. Белава постаралась не рассмеяться такой шутке Великих Духов.

— Кто зовет меня? — спросила голова и уставилась на незваных гостей. — Дарей? Ты ли что ли?

— Я, я, кому же еще тревожить твой покой, — усмехнулся чародей. — Пустишь нас на ночлег?

— Кто это с тобой? — Хвощ открывал калитку, пристально рассматривая спутницу чародея.

— Ученица моя, Белавой зови, — ответил Дарей и обнял лысого мужика. — Ух, здоров стал, — засмеялся он.

— А чего ж, — Хвощ довольно погладил объемистый живот, — зато видно, что живу я хорошо, — и он тоже засмеялся. — Хороша твоя ученица, писанная красавица, прям.

Белава смутилась, а довольный Хвощ повел их к избе. Девушке выделили пустующую светелку, дочка хозяина дома месяц назад вышла замуж и покинула отеческий дом, а чародея обустроили в комнате с печью, где спали сами хозяева. Еще в избе жил сын Хвоща, но его пока не было. Когда лошади и люди были обустроены, их позвали к столу. Чародей и ученица с удовольствием застучали ложками, оголодав в дороге. Пока они ели, Хвощ рассказывал им о делах в Упырево. Месяца два назад у них вывели трех упырей, и жизнь вроде бы шла спокойно, но неделю назад утонула в пруду за деревней дочка пастуха, теперь жители соседней Медовики жалуются, что у них засосали дворового пса и кузнеца Шипулю, который вышел ночью до ветру на двор.

— Не глянешь ли? — спросил хозяин Дарея.

— Посмотрим, — согласно кивнул чародей и тут же сказал Белаве. — А ты в избе останься, поспи. Я один справлюсь.

— Ну, мастер, — привычно затянула девушка и осеклась под грозным взглядом учителя. — Ладно, хоть высплюсь.

— И то верно, — заулыбалась жена Хвоща Милава. — Неча девке ночью шастать, пущай отдыхает.

Не сказать, что Белава так уж расстроилась, упырь не демон, можно и пропустить. Этого добра в Семиречье хватает. Она сыто отвалилась на спинку деревянного стула и осоловело посмотрела на открывшуюся дверь. Там стоял молодой парень, как две капли воды похожий на Хвоща, только пока с волосами. Он осмотрел гостей, поклонился и пошел к столу.

— А вот и Ядрей мой пожаловал, — радостно оповестил их хозяин дома, и девушка отметила, что он гордиться своим сыном. — Богатырь мой, красавец, — и Хвощ посмотрел на Белаву.

— Да ладно тебе, батя, — прогудел Ядрей. — Пожрать бы, замаялся.

— Работничек наш, — пропела Милава, ставя перед сыном здоровенную миску с ароматным варевом.

Тот взял ложку, которая почти исчезла в здоровенном кулаке и начал громко хлебать, причмокивая от удовольствия. Хвощ гордо посматривал на гостей. Вон, мол, какой молодец.

— У доброго молодца и аппетит добрый, — сказал он. — Нравится сынок-то мой? Вижу, что нравится, — подмигнул мужик остолбеневшей ученице чародея.

Ядрей бросил на нее взгляд и вернулся к еде. Чародей некоторое время изумленно смотрел на Хвоща, а потом расхохотался.

— Занята она, Хвощ, занята. Только помолвка была. И жених-то славный, тысячник из Берестова. Так что придется тебе подыскать невесту своему сыну в другом месте.

— Помолвка не свадьба, — буркнул расстроенный хозяин дома.

— Не нравится она мне, батя, тощая больно, — прочавкал Ядрей, и девушка тихо засмеялась с явным удовольствием.

— Дурень, — Хвощ отвесил сыну затрещину. — Откормить бабу недолго. А тут еще и чародейка.

— Тем более, — детина будто и не заметил отцовой оплеухи, — я ей в ухо, а она меня пнем посредь горницы, не пойдет.

— Да, — хмыкнул Дарей, — Белавке в ухо дать не получится, она и Водяного чуть со света не сжила, а тут простой мужик.

— Не такой уж и простой, чай, сын старосты, — обиделась Милава.

— Не, батя, мне Потвора по душе, к ней посвататься думаю. Как наливное яблочко она, а эта на палку похожа.