Беларуский Донбасс - [9]
В любом случае вариантов маршрута было немного: большинству беларусов приходилось добираться до ДНР и ЛНР через Ростов. А оттуда уже добровольцы ехали на пункты пропуска, контролируемые боевиками. «Пересекаем границу, заходят. Я ж не знал, что там не украинские пограничники стоят, а уже ДНРовские. Ехал на свой страх и риск. А меня с собой форма, берцы — я полностью упакован. Но заходят с георгиевскими ленточками — я вздохнул с облегчением. “Куда едете?” — спрашивают. Кто к девушке, кто по работе, кто куда. В автобусе — одни мужики. Пограничник открывает дверь и кричит своим: “Да тут одни “шахтеры!” И смеются все», — вспоминает Андрей Дюбанов[13].
В НВФ на Донбассе брали всех — процедуры отбора не существовало в принципе. В 2014 году Сергей Савич (Белый) целенаправленно хотел попасть к Мотороле. Когда беларус добрался до базы «Спарты», он специально дождался возвращения полевого командира, который приехал как раз со своим другом Гиви. «Я подхожу к Мотору, говорю — мол, я к тебе. Сказал откуда. Он спрашивает: “Черных” любишь?” — “Нет”, — говорю. А он такой в сторону Гиви кивнул — мол, грохнешь его, возьму к себе. А я в ответ: “Скажешь — грохну”. Такой черный юмор», — вспоминал потом Белый. На шутках про «черных» процедура приема в «Спарту» была завершена: у беларуса даже не переписали фамилию, не проверили документы, а просто дали снайперскую винтовку, и завтра утром он уже был на позициях. Белый в итоге стал популярным персонажем: позже его фото даже разместили на билбордах в Донецке с рекламой местных НВФ — «А ты записался в добровольцы?»
Дальнейшая судьба каждого беларуского боевика определялась, в какое подразделение он попадал и что в этот момент происходило на фронте.
«Сомалиец» Дмитрий Лукьяненко попал на войну в разгар боев за Донецкий аэропорт, в ноябре 2014 года. Сначала был водителем «Урала», в кузове которого установили зенитку ЗУ-23-2. «Мы работали прямой наводкой по терминалу и диспетчерской вышке. Поначалу нормально было, азарт даже, пока под обстрел не попали первый раз. Верите или нет, но страха не было, было какое-то недопонимание что ли, возбуждение. Руки тряслись от адреналина, а мне еще рулить надо, экипаж вывозить. А может, это страх так проявлялся, не знаю», — рассуждает боевик «Сомали». Действительно страшно Лукьяненко стало в следующей атаке на ДАП — когда его пересадили с «Урала» на БМП[14]. «Хоть в отличие от “Урала” на БМП какая-никакая броня, но обзор — нулевой. Слышу взрывы, а где они, не понимаю. Я как-то пацанов в тыл вывозил, которые после первого боя струхнули, отказались дальше воевать… Так вот у самого такое желание было — стремновато на БМП против 120-х минометов и танков. Но стыдно было признаться, что страшно. Зачем я тогда ехал? А потом привык», — вспоминает он.
34-летний бывший офицер спецназа МВД Беларуси Алексей Берговин оказался на Донбассе в апреле 2015 года. Под позывным «Берг» его записали в так называемую «Республиканскую гвардию» ДНР. На фронт он попал мгновенно: между прибытием в Донецк и занятием позиций в районе очистных сооружений поселка Пески прошло три часа. «15 апреля в 12.00 я был в Донецке, в 13.00 я записался в “ополчение”, а уже в 16.00 стоял с пулеметом и четырьмя магазинами на самом передке, в своей форме “Горка”, берцах и майке. Никто ничего не объяснял и почти не спрашивал. Когда я поинтересовался по поводу боевого расчета, на меня посмотрели, как на инопланетянина. Сказали: “Просто стой и смотри туда, увидишь кого-нибудь — стреляй”. Так я попал на войну», — вспоминает боевик. На пятый день в районе села Пески Берговин получил осколочное ранение в голову в результате минометного обстрела.
Родион Кургузов тоже приехал после битвы за Дебальцево и попал в Казачью национальную гвардию атамана Николая Козицына, в городе Перевальск Луганской области. Сначала его определили в штабную охрану, потом пулеметчиком в «волчью сотню» — отряд, который занимался прикрытием зенитных установок. Однако вскоре главари ЛНР стали зачищать казачьи отряды, и Кургузов спешно уехал в Донецк: «Началось разоружение казаков как незаконного бандформирования. Я тогда написал рапорт об увольнении и рванул в сторону Донецка. Уехал своевременно — наших всех разоружили и на чернухинскую зону (колония в поселке Чернухино — И. И.) отправили. Там они отсидели несколько месяцев, и их отпустили. А я попал в Донецк в 1-ю Славянскую бригаду — меня зачислили механиком в экипаж танка». За пять месяцев нахождения на Донбассе, как утверждает сам Кургузов, он так ни разу и не принял участия в реальном бою. На передовой был лишь однажды: в самом начале, после битвы за Дебальцево, их подразделение выезжало собирать трофеи. Под серьезным обстрелом побывать фактически тоже не довелось: только пару раз в метрах трехстах разорвалось несколько мин. «Пока я там был, я ни разу не выехал на боевые действия. Обычно просто ходили в наряды, охрану, патрули», — говорит Кургузов.
Владимир Позняк утверждает: попав изначально на базу боевиков в Ростове, до территории, подконтрольной ДНР и ЛНР он и вовсе не доехал. По его словам, весной 2016 года на этой базе формировали группу спецназа, которая должна была работать на фронте вместе с ГРУшниками. Но в эту группу «кроме дураков» никто записываться не спешил — все понимали, что есть риск попасть в какую-то мясорубку. Поэтому Позняк предпочел перебраться к казакам в Новочеркасск, но и казачий отряд все никак не отправляли на Донбасс. В итоге, если верить парню, ему это все надоело и осенью 2016 года он вернулся в Беларусь.
В этой книге излагаются истории четырех олигархов: Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Михаила Ходорковского и Олега Дерипаски — источником личного благосостояния которых стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.
Зачитывались в детстве Александром Дюма и Жюлем Верном? Любите французское кино и музыку? Обожаете французскую кухню и вино? Мечтаете хоть краем глаза увидеть Париж, прежде чем умереть? Но готовы ли вы к знакомству со страной ваших грез без лишних восторгов и избитых клише? Какая она, сегодняшняя Франция, и насколько отличается от почтовой открытки с Эйфелевой башней, беретами и аккордеоном? Как жить в стране, где месяцами не ходят поезда из-за забастовок? Как научиться разбираться в тысяче сортов сыра, есть их и не толстеть? Правда ли, что мужья-французы жадные и при разводе отбирают детей? Почему француженки вместо маленьких черных платьев носят дырявые колготки? Что делать, когда дети из школы вместо знаний приносят вшей, а приема у врача нужно ожидать несколько месяцев? Обо всем этом и многом другом вы узнаете из первых рук от Марии Перрье, автора книги и популярного Instagram-блога о жизни в настоящей Франции, @madame_perrier.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.
Рушится однополярный «Pax Americana», основанный на гегемонии США, которые так и не смогли обеспечить стабильность и безопасность на Земле. Планета на пороге радикального пересмотра принципов глобального мироустройства. В борьбе за будущее схлестнулись не на жизнь, а на смерть великие державы Запада и Востока, финансовый олигархат, глобальные теневые структуры и военные блоки.В войнах нового типа фронты пролегли не по обрывистым берегам рек и не по укрепрайонам, а по культурно-цивилизационным разломам.