Беларуский Донбасс - [39]

Что было дальше?

Этот «ополченец» повел нас туда, где они базировались — на улице Стратонавтов в поселке Октябрьский. Это как раз рядом с Донецким аэропортом. Нас отвели на посты, выдали СКС (самозарядный карабин Симонова. — И. И.) и 10 патронов. А я в армии не служил, оружие никогда в руках не держал. В первую же ночь начался минометный обстрел.

Первые недели я был на Стратонавтов. А в сентябре перешел в интернациональную бригаду «Пятнашка», где нас уже действительно начали обучать. Мы познакомились с Абхазом[54]. Базировались на заводе «Сармат» в Донецке, там еще рядом был университет баптистов (Донецкий христианский университет. — И. И.) — они уехали, потому что были полностью за Америку.

В интербригаде служили преимущественно иностранцы?

Изначально почему назвали бригаду «Пятнашка»? Потому что сначала их было 15 человек — все из России приехали. Было там 4 француза, затем появились абхазы. Но большинство все-таки из местных. Русских от общего числа процентов 30 — все добровольцы.

Акцент на том, что в первый день ему выдали старое советское оружие, снятое с вооружения еще в конце 1950-х, — это, конечно, часть мифологического образа «борца с фашизмом». Мол, почти как московское ополчение в 1941-м воевали, одна винтовка на троих. В действительности, если Джумаеву и пришлось однажды взять в руки СКС, это ничего не говорит ни о ресурсной базе боевиков, ни о «героическом порыве» — скорее, о наплевательском отношении полевых командиров к личному составу. НВФ формировались во многом стихийно, поэтому вполне естественно, что российское снабжение не всегда поспевало за ходом событий. А на первой фотографии с Донбасса, которую Джумаев в августе 2014-го выложит «ВКонтакте», он будет позировать вовсе не с дряхлой винтовкой, а с вполне современным пулеметом. На получении (и особенно происхождении) этого оружия он акцентировать внимание в интервью уже не стал — подобная история в героический миф не вписывалась.

Донецкий христианский университет не уезжал, потому что был «полностью за Америку» — их из Донецка изгнали. В июле 2014-го вооруженные боевики вторглись на территорию ДХУ и объявили, что в связи с военным положением университет и все его имущество переходит в распоряжение подразделений ДНР. А сами протестанты на протяжении всего конфликта подвергались гонениям со стороны боевиков. Впрочем, нежелание называть вещи своими именами меркнет на фоне объяснений Джумаева, почему он пошел воевать.

Я все-таки не понимаю. Получается, когда все началось, ты жил и работал в Киеве. То есть это не война к тебе пришла. Ты мог вообще туда не лезть. Зачем?

Понимаете… Я поехал потому, что у меня прадед воевал, всю Украину прошел и вернулся с оторванной рукой. И георгиевская лента, и всегда мы были за Россию. А теперь… Я принял сторону Донецкой области, потому что я сам из Мариуполя. Я видел, как люди работают, как последнюю копейку экономят. А тут эти скачут: мы хотим в Европу.

Но вас же при этом не трогали. Никто русский язык на Донбассе не запрещал.

Никто никого не трогал. Первоначально вроде бы ничем не ограничивали. Но потом начали жечь «Беркут», «Беркут» из Донецкой области, и люди начали подниматься — как это так, наших ребят жгут. Хотя до этих событий, честно скажу, мало кто любил «Беркут» и вообще милицию. На самом деле «ополчение» — это что? Каждый шел туда с какой-то выгодой, грубо говоря, для себя. Для меня выгода — почтить память деда. Чтобы у меня в Мариуполе не ходили с Западной Украины и не чувствовали себя как дома.

Как уже говорилось, логические неувязки Джумаев обычно склеивал пропагандистскими штампами. В данном же случае вся мотивация боевика была полностью соткана из этих абсурдных неувязок. Здесь есть все: и «деды воевали», и «Беркут», и трудная жизнь в Мариуполе, и «всегда были за Россию». Какое отношение имеет участие его прадеда в войне против гитлеровской Германии к тому, что сам Джумаев пошел воевать против своих сограждан в Украине? Почему желание жить, как в благополучной и богатой Европе оскорбляет тех, кто экономит «каждую копейку»? Ну и самое главное: зачем браться за оружие, если «никто никого не трогал»? Такая каша в головах части жителей Донбасса дорого обошлась всей стране.

А чего вообще в ДНР люди хотят? Что они хотят построить? Какая конечная цель всего этого?

Когда в Мариуполе был референдум (не признанный мировым сообществом референдум о независимости ДНР. — И. И.), весь город пришел голосовать. Все, кто голосовал, думали, что это референдум о присоединении к России. Как оказалось — нет. У всех была мысль, что Россия нас примет. А по факту все это тянется, тянется…

К «ополченцам» люди часто подходят и спрашивают: когда это закончится? Да если б я знал! Теперь, на самом деле, местные жители уже ничего не хотят. Они просто хотят, чтобы все это закончилось. Столько людей погибло, столько разрушений. Поселок Октябрьский (это между вокзалом и аэропортом) — он просто стерт с лица земли, нет ни одного дома. И таких поселков много.

А глядя на это, глядя на все эти жертвы, у тебя не появилась мысль, что все это зря?