Беларуский Донбасс - [125]

На миграционную статистику в том числе повлияло решение украинских властей прекратить социальные выплаты жителям оккупированных территорий. Получить пособия и пенсии теперь можно было лишь после регистрации в качестве ВПЛ. Многие донбассовцы решали эту проблему своеобразно. Выезжали в ближайший населенный пункт под контролем Украины, регистрировались как внутренне перемещенные лица и сразу же возвращались обратно. Весной 2015 года власти ДНР начали выплачивать пенсии в российских рублях. Таким образом, некоторые предприимчивые граждане годами получали две пенсии: от легитимной власти и от боевиков. То есть де-факто они оставались жить в ОРДЛО, но попадали в статистику Минсоцполитики Украины, увеличивая число зарегистрированных переселенцев. Порой среди таких граждан оказывались сами боевики. В Киеве это не могло не вызвать раздражения. Министр социальной политики Андрей Рева в апреле 2019-го предложил ввести дифференцированный подход к выплатам переселенцам. «Именно эту категорию украинских граждан я считал, считаю и буду считать негодяями, которые сами себя поставили за пределы правового поля. Я считаю негодяями тех наших сограждан, кто ради двойной пенсии способствовал оккупации украинской земли, а теперь ожидает получения российского паспорта вместе с двойной пенсионной выплатой, анонсированной оккупантами. Но я ни в коем случае не считаю тех украинских граждан, кто сознательно не помогает оккупантам и кто просто стал их заложниками, виновными в сложившейся ситуации. Я делал и буду делать все от меня зависящее, чтобы помочь этим людям», — комментировал ситуацию Рева в интервью Би-би-си. По последним сведениям (июнь 2019-го) в Украине зарегистрированы чуть более 1 млн 386 тысяч ВПЛ из Донбасса и Крыма.

Что касается направлений перемещения украинцев с оккупированного Донбасса, первое место здесь занимают подконтрольные Украине города в Донецкой и Луганской областях: в основном, это Краматорск (с октября 2014-го — областной центр), Славянск и Мариуполь. На втором месте — Запорожская, Днепропетровская и Харьковская области, то есть Восточная Украина. На запад страны бывшие жители Донбасса ехали неохотно (отчасти из-за расстояния, отчасти из-за стереотипов), во Львове по состоянию на осень 2018-го их было всего чуть больше 11 тысяч. Киев же притягивал в основном людей из обеспеченных социальных групп и интеллигенцию — там обосновался донбасский креативный класс.

«Люди не понимали, что на самом деле пришла Россия»

К концу 2013 года на Луганщине еженедельно выходило около 15 общественно-политических изданий. С началом войны только одна газета в Луганске поддержала боевиков — главреду даже выделили должность в квазигосударственных структурах ЛНР. Все остальные издания либо закрылись, либо переехали на подконтрольные Украине территории. Андрей Дихтяренко до последнего старался сохранить свою «Реальную газету». «Но когда в редакции уже дважды появлялись люди с автоматами и приходилось все чаще работать из дома, я понял, что выпускать газету не получится, а мое существование в Луганске закончится “подвалом”. Мы уезжали в состоянии аффекта», — говорит он. В июле 2014-го Дихтяренко с семьей перебрался в Киев, в декабре начал работать на «Радио Свобода», на проекте «Донбасс. Реалии». По его словам, первая волна переселения пришлась еще на апрель-май. «Изначально покидать охваченные войной территории стали проукраинские активисты — люди, которые остро чувствовали опасность. Боевики уже неоднократно приходили к ним с угрозами, некоторых захватывали и пытали в подвалах. Тем не менее в Луганске митинги за единую Украину длились до конца апреля. Как правило, такие переселенцы сразу же начинали заниматься волонтерской деятельностью — собирали одежду, деньги, продукты, помогали с переездом землякам. Чаще всего эти активисты ехали в Киев. Наверное, потому, что это центр Украины… С каждым днем ручеек уезжающих превращался в мощный поток», — вспоминает журналист. Вторая волна, самая массовая, выпала на лето 2014-го, когда на Донбассе развернулись масштабные боевые действия. Дихтяренко работал «в поле», освещая бои на Луганщине. «Приехав на следующее утро после обстрела в один из поселков, я заметил, что гражданские начинают быстро собирать вещи. Уезжали куда угодно, к родственникам, лишь бы “пересидеть войну”. Им хотелось надеяться, что это ненадолго. Те, кто так и не смог найти работу и жилье за пределами родных городов, впоследствии вернулись обратно. Имевшие же финансовую подушку, профессию, которая могла их обеспечить, осели в Киеве. Основная масса киевских переселенцев — это айтишники, журналисты, предприниматели. Как ни цинично звучит, для тех, кто давно мечтал сменить жизнь в провинции на столицу, война стала своеобразным толчком», — рассказывает Андрей.

Третья волна переселения с оккупированных территорий оказалась растянута на несколько последующих лет. Как считает Дихтяренко, в 2015–2019 годах уезжали те, кто в первый год войны не имел такой возможности по бытовым причинам, люди скорее аполитичные. Со временем они увидели, что ЛНР и ДНР — это надолго и перспективы перемен нет. «Проблема в том, что у многих в голове долго оставалась картинка довоенного противостояния: вот есть Донбасс, он поддерживает Януковича, и есть Майдан — его устроили “оранжевые”. Многие люди жили этим прошлым и не успевали осознать глобальность изменений, не понимали, что на самом деле пришла Россия. Они просто однажды вышли на работу и увидели над своей шахтой новые флаги, а потом шахта вовсе закрылась. В итоге ехали туда, где просто будет работа».